Теоретически простота и функциональность – это здорово. Решив избавиться от наносного и вернуться к истокам, мы с чистым сердцем обязуемся пользоваться только натуральными материалами и только по прямому назначению, избегая викторианских аляповатостей и нагромождений, с одной стороны, и противоречащей духу времени неоромантики – с другой. Новый язык дизайна пока освоили немногие мастера; он уже не требует столь искусной работы, и в итоге получается вещь обезличенная, лишенная индивидуальных особенностей, вроде целлофановой упаковки, в которую заворачивают продукты в Америке.
Создается ощущение, что из современной жизни ушла душа; самое прискорбное, что это неизбежно. В недавнем прошлом кто-то пытался поставить на поток воссозданную испанскую моду или стиль Людовика XVI. Теперь вот воссоздаем стиль «современный» – функциональность нынче производится в Мичигане, и очарования в ней столько же, сколько в суррогатах предыдущего поколения. Кто-то, может быть, помнит эпизод из пьесы «Жена Крейга» Джорджа Келли: пожилая тетушка, оглядывая дом Харриет Крейг, замечает: «Смотрю я на эти комнаты – такое ощущение, будто комнаты умерли и с них содрали шкуру».
Однако просчеты в оформлении современных интерьеров свидетельствуют об изъяне более серьезном, свойственном самым разным аспектам нашей жизни. Мы поражены смертельным недугом, который самые сметливые из докторов нашего общества могли бы назвать «личностной недостаточностью». За последние годы не придумано панацеи против этого недуга, выражающегося в наплыве товаров массового производства, появлении дешевых и вульгарных имитаций, конформизме, который душит индивидуальность, стерильной черноте, безвкусной наготе, кустарности и ориентации на всеобщую усредненность, при которой любая оригинальная идея извращается, затуманивается, распыляется и теряет авторство.
В этом все хором винят научно-технический прогресс, хотя справедливости ради заметим, что благодаря технике вырос наш уровень жизни, к тому же она – единственный ключ к решению кажущихся неразрешимыми экономических проблем. Причины нашего недуга иные и весьма сложные. Прямо или косвенно они связаны с теми силами, на которых зиждется современное общество. Сегодня мы не можем позволить себе производить вещи ручной работы, у которых есть душа: нам слишком дорого время. Ремесло умирает, и происходит это даже в отдаленных уголках земного шара. Так, африканский негр до сих пор вырезает по дереву, его статуэтки по-прежнему покупают туристы, но работы эти уже совсем или почти совсем не похожи на те шедевры, что изготавливали его предки. В Китае не делают фарфора; чай расфасован в чайные пакетики, торты – в коробки, а во французские сливки добавляют заменитель сахара, красители и подсластители.