Сердце Серенити пропустило удар. Неужели… неужели, она правильно поняла Шейн? То ли она действительно подразумевала, как истолковала её слова Серенити?
Первый вечер, когда Виллем был в доме Мелани… также стал их первой встречей, не так ли?
— Вот такой ты особенный, дорогой, — невнятно выговорила Шейн. Успех того, как миллиардер весь вечер флиртовал с ней, ударил в её голову. Для Шейн это значило, что её терпение наконец-то вознаграждено, и миллиардер уже готов сделать ей долгожданное предложение.
И так, она напилась вина, празднуя это событие, игнорируя тот факт, что совсем утеряла чувство меры.
Глядя прямо Виллему в глаза, Шейн промурлыкала:
— Ради тебя, я даже не задумывалась. Просто встала на колени…
Тут же вскакивая с места, Мелани поспешила к дочери, прерывая её откровения.
— Думаю, ты слишком много выпила.
Шейн, смеясь, отмахнулась от матери.
— Ой, не будь такой ханжой. Я рассказала тебе об этом в тот самый вечер. Именно для этого, я прямиком отправилась к тебе в комнату, как только он ушёл.
Серенити побледнела, она отчётливо помнила тот вечер, и Шейн, действительно, была в комнате матери.
— Ох, как же я была впечатлена размером его…
— Дорогая, прошу тебя, это лучше сохранить личным.
Серенити чувствовала взгляд Виллема на себе, но даже ценой жизни, она была не в силах взглянуть ему в глаза. Она онемела от шока, и ненавидела себя за это. В глубине души, она всегда понимала, что миллиардер не мог довольствоваться всего лишь платоническими отношениями с её сестрой.
И всё же, она упорно блокировала те мысли на затворках своего разума. Она упрямо цеплялась за фантазии о том, что они наслаждаются обществом друг друга вдали от спальни.
Но теперь, эта иллюзия была навсегда разрушена.
И она не в силах больше это терпеть.
Серенити попыталась встать.
Но Виллем остановил её.
Его рука нашла её под столом, скрываемый скатертью василькового цвета, он не пускал её.
Останься.
Боль и наслаждение пронзили её с ощущением его прикосновения, но тут Шейн заговорила вновь. Один лишь голос сестры Серенити звучал для неё разрушительно, и каждое новое слово, превращало светлые и нежные воспоминания о первой встрече с Виллемом, в нечто мучительно вульгарное.
Она вспомнила, как Виллем хотел коснуться её волос.
Та ли это была рука, которой он держал голову её сестры, пока та делала ему минет?
Мысль была настолько болезненна, что Серенити попыталась вырвать руку из его хватки, в желании вырваться из реальности, которую обрушила на неё Шейн.
Но хватка только усилилась.
Пожалуйста.
Она потянула сильнее, борясь изо всех сил, чтобы не заплакать. Серенити знала, что была идиоткой. Знала, что это по-детски, но не могла ничего поделать.