– Ах да, конечно! – тотчас лихорадочно подхватила Милли. – Скажите ей, что она… Что она полностью изменила нашу жизнь! Постарайтесь ей объяснить! Конечно, кое-что она уже знает, потому что она ведь часто у нас бывала и видела, что мама изменилась. Но надо, чтобы бедняжка поняла, как сильно она изменилась… да и я тоже… Да, Мисс Полли, и я тоже стала другой! Я тоже немножко пробовала играть в игру…
Мисс Полли нахмурилась. Она хотела было спросить, что Милли подразумевает под «игрой», но в этот момент девушка затараторила снова:
– Видите ли, раньше моей маме всё было не так. Ну, всё, понимаете?! Но и винить-то её было нельзя – в её состоянии! А теперь она больше не запрещает мне отдёргивать шторы, потому что любит, когда в комнате светло! Ей всё интересно – и причёска, и новая рубашка – ну, словом, всё! А ещё она начала вязать. По мелочи, конечно. Детские носочки да одеяльца то для больниц, то на ярмарку. Но вы бы видели, как ей интересно и как она радуется, что может это делать! Поймите же, всё это заслуга Мисс Поллианны! Вы знаете, что она сказала маме? «Ах, Миссис Сноу, конечно, это ужасно, что ваши ноги отказываются вам служить, но я думаю, вы должны радоваться тому, что у вас есть ещё и руки!» И мама удивилась, как это ей до сих пор не пришло в голову что-нибудь ими делать. Ну, то есть, руками… И тогда она принялась за вязанье. Ах, Мисс Полли, видели бы вы, как изменилась теперь её комната! Представьте, всюду – такая яркая, красивая цветная пряжа… Красная, синяя, жёлтая… А на окнах – хрустальные подвески! Подарок Мисс Поллианны! Теперь к маме как только войдёшь – и душа радуется! А раньше мне и входить-то не хотелось, так там было темно и мрачно, и мама лежала такая несчастная… И вот теперь мы с ней просим вас передать Мисс Поллианне, что мы понимаем: это всё её заслуга! И ещё, пожалуйста, скажите: мы так рады, что нам посчастливилось с ней познакомиться, что мы подумали, может быть, если она это узнает, то хотя бы чуть-чуть обрадуется, что знакома с нами. И… И это всё, Мисс Полли, – поспешно поднявшись, вздохнула Милли. – Вы ведь ей скажете, не так ли?
– О да, разумеется, – пробормотала в ответ Мисс Полли, сомневаясь, однако, запомнила ли она хоть малую часть всего этого несносного бреда.
После визитов Джона Пендлтона и Милли Сноу последовало великое множество других; и каждый, кто приходил, неизменно оставлял для Поллианны устное послание. Однако смысл всех этих посланий был настолько странным, что Мисс Полли чувствовала себя всё более и более озадаченной.