Уже тронувшись в путь Карлос напился и вытер пот:
— Вот же зубастая зараза. Постоянно пытался продавить, подмять и заставить плясать под свою дудку. Ох и непростой сосед теперь у Слепцов под боком. А если еще оружием разживется, то осмелеет и снова начнет в набеги ходить.
— Сбросить какую бомбу побольше, чтобы прихлопнуть разом, — предложил Хат, слушая в гарнитуре перекличку машин в караване.
— Люди там, нельзя. Придется проблему решать чуть позже, когда с Непримиримыми разберемся. Пока придется подкармливать, чтобы не зверел лишний раз и трупы не плодил. Даже если попавшие в рабство драться за свою свободу не стали, это не значит, что их всех на корм следует отправить. Мы же не киборги, в конце концов.
— Как скажешь, — не стал спорить старик, разгадывая на планшете медленно ползущие точки. — Но я после каторги и похода за Дикими бомбу бы не пожалел. Слишком хорошо бывших родственничков помню. Поверь, даже если зубастого скинешь, гадюшник ничем лучше не станет. Кстати, я про переводчика не понял, зачем он им?
— Надо будет Слепцам рассказать. Отличного шпиона можно будет в подарок отослать. Главное, с радиообменом не облажаться. А так — сидит, сказки на ночь поет, книжки читает. Ну и заодно все что видел и слышал нам переправляет. Как задумка? Мне кажется, зубастый не до конца еще понимает все возможности человеческих технологий. Надо воспользоваться…
* * *
Крохотный цветок проклюнулся на груде земли и остатков кирпичей, сваленных рядом с госпиталем много лет назад. Тогда еще никто и не думал, что на месте полуразрушенного здания будет появится больница. Что найдутся какие-то безумцы, кто не побоится ни стремительных налетов Непримиримых, ни злобных орд мутантов. Похоже, времена действительно менялись, раз Дикие решили занять понравившиеся им земли и начать восстанавливать разваленный на обломки город.
Как и все растения пустошей, цветок был ядовит. Он вобрал в себя радиоактивную и химическую грязь и гордо смотрел с грязной кучи на окружающий его мир. Пройдет еще неделя и пробегающие мимо мальчишки оборвут будущий вьюнок, не дав ему набрать силу и заплести окружающие камни. Люди старались чистить занятую территорию и давали возможность подработать мелюзге на уборке. Но пока сидевший на криволапой скамейке мужчина мог любоваться на яркие желтые лепестки, которые трепал ветер.
Зашуршала щебенка и рядом с больным опустился товарищ, больше похожий на опаленный огнем скелет, чем на живого человека. Головешка подставил обезображенное ожогами лицо солнцу и удовлетворенно вздохнул: