— Верно.
Грейс убедительно кивнула. Слишком убедительно.
— Мне просто не хочется видеть, как ты унизишь себя.
— Унижу себя?
— Парни как Кейн… Вероятно, он заключает пари или что-то такое. Они смотрят на нас — леди Пайпер Холла, как на трофей, чтобы хвастаться этим в Рэдли. Просто не доставляй ему удовольствия, ладно? — Вопрос прозвучал больше как приказ.
Бобби почти лишилась дара речи. Это была словесная форма кислотной атаки.
— Э-э… спасибо, наверное.
— Пожалуйста. Нам, девушкам, нужно держаться вместе, не так ли? — Грейс сверкнула акульим оскалом. — Давай закрепим это объятиями. — Она схватила ее, хотя Бобби демонстративно оставила свои руки болтаться по бокам.
— Мне нужно идти ужинать, — пробормотала Бобби, отстраняясь. Как будто мало ей было причин для беспокойства.
Прайс, Грейс и мертвая девушка.
В конце концов, свист и сопение, издаваемые Наей на соседней кровати, убаюкали Бобби. В этот раз она почти надеялась на сон, пытаясь найти еще одну подсказку из прошлого Мэри. Но сегодня снились лишь фрагменты, части лоскутного одеяла разошлись.
Сначала она была в малом театре — большом холодном зале. Его было легко узнать по затхлому запаху и так же, как и сейчас, висевшему перед сценой драпированному бархатному занавесу. Зал был пуст, весь свет выключен. Бобби села за старенькое пианино, похожее на то, которым они пользовались на репетициях хора — рояль выкатывали лишь во время выступлений для родителей. Ее пальцы нерешительно повисли над клавишами. Она почувствовала, что была не одна. Прежде, чем она его увидела, до нее донесся аромат чистоты и мыла с едва заметной примесью дубового одеколона. Он был мужским и пьянящим — именно таким, каким она запомнила с их первой встречи в библиотеке. Красивый учитель. Облокотившись о край пианино, он наблюдал за ее игрой.
— Вы прекрасно играете, — сказал он. — Но позвольте мне показать вам.
Бобби начала подниматься с вращающегося табурета.
— Нет, прошу вас, не вставайте. Следите за моими руками. — Он слегка подвинул ее и сел рядом. Его бедро прижалось к ее бедру, его плечо — к ее. Он был таким теплым, что ей казалось, что рядом с ним она должна ощущаться ледяной глыбой. Он виртуозно исполнил аккорды, его пальцы плыли над клавишами свободным потоком. — Теперь попробуйте вы.
Она попыталась повторить, но неуклюжие и вялые, словно сосиски, пальцы не слушались и произведенные ею ноты прозвучали вымученно и жалко.
— Вот так. — Он взял ее кисть и правильно расставил пальцы на клавишах. — Видите?
Она действительно видела. На сей раз звуки слились в гармонии. Отпустив ее руку, он положил свою ладонь на ее колено. Она ничего не сделала, чтобы убрать ее. Прикосновение было восхитительным, ей не хотелось терять его ни на секунду. Она почувствовала, как щеки загорелись, а в груди запылало так, словно в глубине души извергся вулкан.