И взрослые, и дети на время поста могут отказаться от просмотра развлекательных телепрограмм. Одна моя прихожанка рассказала, что перед Великим постом ее десятилетний сын, решая, может ли он чем-то пожертвовать для Бога, сказал: «Мама, я все-таки поститься не буду! Я буду смотреть телевизор, как и смотрел». И тогда мама сказала: «Это твой самостоятельный выбор. Пожалуйста, смотри телевизор. Ты этим как бы признаешься, что пост не для тебя. Но тогда не для тебя и Пасха! Ты не будешь красить яйца, не пойдешь ночью в храм, не получишь пасхальных подарков…» Для мальчика наступило тяжелое время раздумий. Тогда мама привела ребенка на беседу со священником. Мальчик сказал мне: «Понимаете, я просто не смогу отказаться от телевизора на весь пост». Я предложил не смотреть телевизор в некоторые дни недели: в среду, пятницу и субботу. Это оказалось по силам, и мальчик ревностно жертвовал Богу своим отказом от мороженого и пирожных (в воскресные дни разрешалось) и отказом три дня в неделю от телевизора. И достойно встретил Пасху!
Значит, и взрослым можно не строго поститься, а по силам?
Разумеется! Но только пусть эту норму – «по силам» – установите не лично вы, а вместе с вами ваш духовник.
Напомню, что наши посты – четыре больших в течение года, еженедельные в среду и пятницу и еще в некоторые дни – это, скажем так, максимальное требование, которое Церковь предлагает ревностным христианам. Кто может вместить эту строгость, этот максимальный уровень постного подвига, тот пусть так и постится. Но многие из христиан не могут этого. Тогда пусть они продумают с духовником более мягкий «режим» поста. А к детям вообще нужен особый и очень индивидуальный подход.
Поклоны в пост…
Для многих людей поклоны – лишь атрибут храмового богослужения. В самом деле, не беспокоить же соседей ритмичными ударами лба в пол… Вспоминаю своего духовника, безвременно почившего (убиенного) прот. Виктора Норина. В конце 80-х мы ездили с ним на службу в отдаленный от города поселок, и так как выезжать нужно было в половине шестого утра, я оставался ночевать в их семье.
Меня, светского юношу, тогда поражало, как все члены семьи (батюшка, матушка и четверо маленьких детей) читали вместе вечерние молитвы, а потом клали поклоны. Когда я сказал об этом отцу Виктору, он засмеялся и рассказал: «Разве это молитва?.. Когда меня рукоположили (1970-е годы), я по каким-то делам поехал в Москву. Остановился на квартире одного монаха. Мы поужинали, помолились, и я лег спать. «Иди, – говорит монах, – я еще немножко помолюсь». Проснулся я утром, в окно рассвет, а монах стоит на месте, как и стоял, и читает Псалтирь и поклоны кладет… Очень я, – говорит отец Виктор, – поразился этому. Как же это? Не спать, не присесть?..»