Верность памяти отца Занкан видел и в продолжении этой традиции. Поэтому во второй день Песах у него во дворе собиралось огромное количество народу. Хахам[8] Аврам объявлял в синагоге:
— Уважаемые люди, Занкан бен Мордехай имеет честь сообщить вам, что во дворе его дома состоится общественное празднество в честь Песаха. Каждый желающий может прийти праздновать Песах и каждый желающий может вкусить там яств, дай Бог вам долгих лет, а ему умноженных прибытков.
Но и не сделай хахам этого объявления, на званый обед к Занкану все равно являлись почти все евреи без исключения, если, конечно, были способны передвигаться. Во второй день Песаха они спешили к нему со всеми своими чадами и домочадцами. В этот день они вспоминали, что евреи — Богом избранный народ и их освобождение из египетского плена произошло именно благодаря Его милости. Это придавало им сил и уверенности. Они ни за что не пропустили бы эту агаду еще и потому, что она давала возможность проникнуть во владения Занкана, хотя бы в его подворье, под только-только зазеленевшие дубы. Этот день всегда оставался памятным для них.
Занкан Зорабабели являлся одним из потомков тех евреев, что прибыли в Грузию из Вавилона Сперским морем. Об этом свидетельствовала не только его фамилия, но и память людская. Он был потомок тех, кто сидел на берегу рек вавилонских и оплакивал утраченную и разоренную Иудею. Но шло время, и разоривший Иудею Вавилон был предан огню и мечу персами. Евреи получили право вернуться на родину. Одна ветвь Зорабабели вернулась в Иерусалим. Еврейские источники упоминают их как Зорабабелей. Именно Зорабабели стояли во главе возвратившихся на родину собратьев, они же и возглавили восстановление Иерусалимского храма. Пророк Захария так говорил о предке Занкана: «Кто ты, великая гора перед Зорабабелем? ты равнина…» Другая ветвь Зорабабелей оказалась среди тех, кто не вернулся в Иерусалим и во имя еврейства, иудаизма остался на чужой земле. Здесь создавался Вавилонский Талмуд, и сущность родины нашла выражение в этой Книге. В Книге говорилось, каким должен быть человек, который освободит родину, в Книге видели залог спасения веры, народа и таким образом родины, так как считалось, земля, воздух могут быть родными лишь благодаря человеку, а потому все внимание уделялось заботе о духе человеческом. Согнанных с родной земли еще Навуходоносором евреев жажда жизни рассеяла по всему миру. В будущем их должна была воссоединить Книга. Книга должна была объединить народ.
Среди тех, кто годами создавал Вавилонский Талмуд, были и предки Занкана. Для них не имело значения время, не волновало, кто пребывает на царском троне: не тот царь, кто на троне сидит, а тот, кто создает ценности народные. И Книгу они считали вечной ценностью. Смысл существования поколений был заключен в Книге, ибо они знали: если не сцементировать дух народный Книгой, народ обожествит желудок, а у народа, обожествляющего желудок, нет будущего. Потому темными восточными ночами или лазурными рассветами в изнуряющую жару или унылую дождливую погоду они сидели, согнувшись над Книгой, скрепляющей дух народный. Так продолжалось до тех пор, пока не пришел черед Персии, пока Александр Великий не подошел к ее границам и не сотворил с ней то, что она сотворила с Вавилоном, а Вавилон — с Иудеей — реки крови текли по персидской земле.