Погодя Занкан обнаружил свободное местечко у дверей в соседний покой, там можно было бы поставить ногу, но до него было четыре-пять шагов. Надо прыгать. Он еще раз измерил расстояние на глаз. Допрыгнет ли? Или плюхнется в нечистоты? Но там намного чище, можно стать посвободнее, да и дверь рядом. Может быть, удастся выйти в другой покой. А там, возможно, не такой бедлам? Может быть, там даже чисто? Надо прыгать, надо прыгать, иного выхода у Занкана нет. «Представь, что за тобой гонится враг, — сказал он себе, — представь, что он догоняет тебя». И Занкан прыгнул и… угодил ногой прямо в дерьмо. «Ну вот! Какая гадость! Такое мог сотворить только мерзавец!» Занкан отряхнул ногу. Дотянулся до дверей и оказался в огромном зале. И здесь перед ним открылось отвратительное зрелище — в зале царил омерзительный запах дерьма и птичьего помета. Впрочем, в дальнем углу было чисто — можно даже усесться на пол. Но как добраться до него? Лошади живой изгородью перегородили зал. Разлеглись на полу, морды в пене, взгляд бессмысленный, почти дремлют. Похоже, вон там можно поставить ногу и перейти на вторую половину зала. Удастся ли это Занкану? Удастся, непременно удастся, а не удастся, ничего страшного не произойдет… Один раз он уже угодил в нечистоты и не умер… Здесь все утопает в скверне, так откуда же чувякам Занкана быть чистыми?! А вот и тахта, а на тахте — чистое, незагаженное место! Животные оставили этот уголок нетронутым, будто специально для Занкана.
Занкан легко достиг тахты, он помнил ее (как не помнить!). Еще этим летом он был здесь. Царица Тамар принимала тогда знатных купцов… Она сидела у окна в том кресле, на котором сейчас устроилась хохлатка. Кто был рядом с Занканом? Занкан напряг память, но вспомнить не смог. Но хорошо помнит, как видел с этой тахты заходящее за спиной царицы желто-золотое солнце. Ему тогда показалось, что солнце на какой-то миг замерло, на какой-то миг отложило свой заход за горизонт для того, чтобы увенчать царицу золотым венцом.
А царица сидела в кресле, красиво изогнув шею, улыбаясь, что-то тихо говорила и вся лучилась, как самое солнце.
Занкан обошел тахту сзади. Наклонил ее, несколько раз ударил ногой по дну и сбросил лежавшие на ней нечистоты на пол.
«Кто, кто сотворил эту мерзость? Кто загнал животных во дворец? Кто осквернил эту красоту?»
Занкан опустился на тахту. В зале было уже темно. С балкона доносились чьи-то голоса, прерываемые приступами смеха.
«Кто притащил меня сюда и с какой целью?»
Занкан прекрасно знал, что творится в стране, — о битве, которая должна разгореться в Джавахети или Самцхэ. Возможно, она уже и была, но здесь о результатах еще не знали. И то, что воины стоят у Начармагеви и руководят ими Абуласан и Вардан Дадиани, тоже не было для него секретом.