Абуласан хранил молчание, задумчиво уставясь в невидимую точку. Занкан даже подумал, что тот забыл о нем. Он поднялся, хотел было попрощаться, и тут Абуласан произнес:
— Премного благодарен тебе, Занкан.
Занкан вышел на улицу, остановился у коня. Он был не в духе. Его сопровождение, замерев, ждало, когда он соизволит сесть на коня. Занкан же не мог избавиться от мысли — с какой целью амир вызвал его к себе? Он был недоволен собой, потому что не любил вести беседу, не зная, зачем она ведется. А именно этим он только что занимался в доме у амира и поэтому испытывал вполне понятное раздражение. Занкан не раз бывал гостем царя Георгия III, отца царицы Тамар, не раз они беседовали от восхода луны до восхода солнца, но такой усталости он ни разу не испытывал. Светлый человек был царь Георгий. Византия занимала все его помыслы. Порой он расспрашивал иудея и об Аране, и Занкан всегда знал, с какой целью задает свои вопросы царь, потому и беседа протекала гладко.
В памяти всплыл недавний разговор с царицей Тамар. Царица задавала вопросы. Занкан подробно, обстоятельно, словно желая поделиться с нею всеми своими знаниями, отвечал. А царица невозмутимо смотрела на него, казалось, она думает о чем-то своем и совсем не слушает его. Но вопросы, задаваемые ею, убеждали Занкана, что она внимает ему с большим интересом. Слушала и взвешивала услышанное. И Занкан подумал: из этой девы получится мудрый правитель. Прощаясь, он с улыбкой дерзнул поделиться с царицей своим соображением. Царица с ледяным выражением на лице встретила его улыбку и спросила:
— В каком правителе нуждается Грузия в большей степени — мудром или размахивающем плетью? Кто из них принесет большее благо грузинам?
Вопрос прозвучал, как требование дать немедленный ответ. Занкан растерялся, он никак не предполагал, что юная царица думает о том, чтобы взяться за плеть. «Она не может успокоиться?! Сожалеет, что уступила Кутлу-Арслану!» — пронеслось у него в мыслях.
Он стоял перед царицей, поникнув головой, уйдя в свои мысли, и, как видно, опоздал с ответом. И тут вновь услышал ее голос:
— Не знаешь, что ответить, иудей? Освобождаю тебя от необходимости отвечать. Доброй тебе ночи! — Царица направилась к тяжелой двери из орехового дерева и уже собиралась выйти из зала, как Занкан, словно очнувшись, поднял голову.
— Если позволите, царица, я все же отвечу на ваш вопрос, — почтительно произнес он ей вслед. Тамар повернулась и улыбнулась в знак согласия. Занкан сделал несколько шагов в ее сторону. — Я понимаю, почему вы освободили меня от ответа, — Занкан снова опустил голову, — если позволите, скажу: не так обстоит дело. Иудеи живут здесь уже шестнадцать столетий, их преданность этой земле, пот, пролитый на эту землю, дают мне право говорить не только приятные для слуха вещи, но и правду, какой бы она ни была.