Впрочем, Воунз уже не слышал его – читал новый документ, вытащенный из огромной кучи лежащих у него на столе бумаг. Если он и уловил сарказм, то никак этого не показал.
– Проследи, проследи, – только и сказал секретарь патриция.
«Дражайшая матушка, – (писал Моркоу). – Сегодня было гораздо лучше. Я пришел в Гильдию Воров, арестовал там главного Злодея и волоком притащил его во дворец патриция. Больше он не сможет творить свои злодеяния. По крайней мере, я так думаю. И госпожа Лада говорит, что я могу оставаться жить на чердаке, мол, всегда полезно иметь поблизости мужчину. Это было потому, что прошлой ночью пришли Здорово Набравшиеся Мужики, они стали Буянить в одной из Комнат Девушек, и мне пришлось поговорить с ними, но они были Настроены на Драку, и один из них попытался ударить меня коленом, но на мне было Защитное Приспособление, и госпожа Лада говорит, что он сломал себе Коленную Чашечку, но за новую платить не надо.
Некоторых обязанностей Стражи я не понимаю. У меня есть напарник, его зовут Шнобби. Он говорит, что я слишком умный. А еще он говорит, что мне нужно многому научиться. Наверное, это правда, потому что я дошел только до Страницы 326 „Законов и Пастановлений Городов Анка и Морпорка“.
Большой привет всем, Твой Сын, Моркоу.
P.S. Большой привет Мятке».
Дело не только в одиночестве, дело в перевернутом с ног на голову образе жизни. Вот в чем дело, думал Ваймс.
Ночная Стража выходила на дежурство, когда весь остальной мир укладывался в постельку, и ложилась спать, когда над Диском начинали плыть волны рассвета. Всю свою жизнь вы проводите на мокрых темных улицах, в мире теней. Ночная Стража привлекала тот тип людей, которые по той или иной причине имели склонность к такой жизни.
Он приближался к штаб-квартире Ночной Стражи. Это здание было древним и удивительно большим; с одной стороны его подпирала кожевенная мастерская, а с другой – магазинчик портного, изготовлявшего подозрительного вида кожаные изделия. Когда-то давно здание, должно быть, производило впечатление, но сейчас большей частью оно пустовало, и некоторые этажи посещались лишь совами и крысами. Выбитый над входной дверью девиз на древнем языке города почти истерся от времени, въевшейся грязи и плесени, однако еще можно было разобрать следующие буквы:
FABRICATI DIEM, PVNC
В переводе это значило «Защищать и Служить» – со слов сержанта Колона, который служил в иностранных частях и считал себя немалым специалистом в языках.
Да, в прежние времена служить в Городской Страже было честью.
Ох уж этот сержант Колон, подумал Ваймс, на ощупь пробираясь по сумрачному помещению со спертым воздухом. Самый что ни на есть любитель темноты. Тридцатью годами счастливого брака сержант Колон был обязан именно тому факту, что госпожа Колон работала весь день, а сам сержант Колон – всю ночь. Общались они с помощью записок. Прежде чем уйти в ночное, он готовил ей чай, а она по утрам оставляла ему в печке вкусно приготовленный и горячий завтрак. У них было трое взрослых детей, рожденных, как предполагал Ваймс, в результате использования чернил с повышенной проникаемостью.