– Потребуются еще люди. Специалисты. Но немного.
– Она кажется исключительно крепкой, – говорит Гильотен, остановившись и глядя на поднимающийся, словно испещренная полосами скала, черный западный фасад.
– Здания – это главным образом воздух, – отвечает инженер, цитируя великого Перроне. – Воздух и пустое пространство. К тому же на свете нет ничего, что нельзя было бы разложить на составляющие. С достаточным количеством людей можно за неделю и Версальский дворец превратить в груду камней.
Чем больше инженер обдумывает эту мысль, тем сильнее убеждает себя, что она пришла к нему уже давно. Он делится своей идеей с Арманом.
– О, моя чудесная церковь! – начинает причитать Арман с широкой улыбкой на лице.
– Но это означает, что орган тоже погибнет, – говорит Жан-Батист.
– Естественно.
– Ты не против?
– Я уже говорил тебе. Той ночью, когда мы делали надписи. Нельзя обижаться на будущее, равно как и на его вестников.
– А будущее всегда прекрасно, что бы оно с собой ни несло?
– Да, – не колеблясь ни минуты, отвечает Арман.
– Я в это не верю.
– Подумай о свете.
– О свете?
– Церковь кладбища Невинных пять веков пестовала свои тени. Ты их освободишь. Впустишь в храм свет и воздух. Впустишь небо. Это и есть будущее!
– Это, – возражает Жан-Батист, – метафора.
– Метафора? Ты где учился?
– В Ножан-ле-Ротру.
Рассвет. Жан-Батист лежит в постели, глядит, нахмурившись, в смутное пространство над головой и пытается сообразить, как лучше снести церковь. Что именно мэтр Перроне говорил по этому поводу? Или они проходили снос зданий, когда Жан-Батист был дома, в Белеме, помогал ухаживать за отцом? Если бы церковь стояла где-нибудь на отшибе, он просто взорвал бы ее. Видит Бог, что он получил бы достаточно дымного пороха из калия, что в избытке содержится в кладбищенской почве. Но церковь, стоящая у самой середины Рю-Сен-Дени? В теории, конечно, здание можно взорвать изнутри: заложить заряд и обрушить его таким образом, чтобы осталось лишь небольшое облачко пыли над грудой камней. На практике же… он никогда не слышал, чтобы такое кому-нибудь удавалось. Пять или шесть лет назад в Риме произошел подобный случай – понадобилось быстро убрать одну старую базилику. В крипту заложили бочки с порохом, запалы, подожгли фитили и снесли с лица земли и базилику, и большую часть окрестных домов. Две сотни мужчин, женщин и детей взлетели на воздух. В Ватикане дрожали стекла. Жан-Батист не может вспомнить, что сталось с инженером. Продолжает ли он работать? Или его все-таки повесили?
Для церкви кладбища Невинных нужен более тщательный, более прозаический подход. Снять покрывающие крышу свинцовые листы и черепицу, перепилить стропила, убрать обрешетку, потом сбросить все это внутрь здания. Пусть церковь исчезает медленно, как воспоминание. Интересно, колонны цельные или собраны из отдельных камней? А фундамент? В такой близости от реки вся конструкция вполне может плавать в грязи.