– А я только этого и желаю! И так как леди Анна поступила очень мудро и поднялась к себе, то, полагаю, остальные гости уже не в счет, насколько я могу судить по их безразличным лицам.
Уловив в его словах неопределенность, Пандия, в свою очередь, тоже задала ему прямой вопрос:
– А вы, наверное, и вовсе незнакомы с ними? Наверняка много путешествуете?
– Сознаюсь, я даже с моими родственниками отношений не поддерживаю, и хотя герцог приходился моему отцу двоюродным братом, а мне крестным отцом, я не рассчитываю получить что-то после оглашения завещания.
– Но почему? Крестные родители всегда что-нибудь оставляют своим дорогим крестникам.
– Его Светлости не нравился мой образ жизни.
– Могу я об этом узнать поподробнее?
– Не стоит, я бы с большим удовольствием поговорил о вас!
– Но все, что я могу рассказать о себе, вам может показаться очень скучным, особенно по сравнению с тем, чем богата ваша жизнь. Когда будет напечатана ваша следующая книга?
– Через два дня.
– Что вы говорите! Как замечательно! А как эта книга называется?
– Ничего не скажу до тех пор, пока не смогу принести ее вам и положить как дань у ваших прекрасных ножек.
– Нет, ну, пожалуйста, скажите мне сейчас! – взмолилась Пандия.
Но говоря это, она уже почувствовала, что вступает на опасный путь: их разговор может коснуться Селены. Если он действительно принимает ее, Пандию, за сестру и подарит Селене свою книгу, то будет удивлен, узнав, что замужней красавице практически ничего не известно о древних греках, более того, ей всегда было скучно то, чему пытался учить их отец.
«Я допустила ошибку, – подумала Пандия, – но каким образом я могла заранее знать или даже предполагать, что именно Джи Стоун будет сегодня вечером сидеть со мной за одним столом? Это же просто поразительно, что мы случайно познакомились с ним на похоронах».
– Вас что-то беспокоит? – спросил лорд Сильвестер.
– А как вы узнали, что я… да, беспокоюсь?
– Ваши глаза выражают крайнюю озабоченность, а то и огорчение. Это меня расстраивает. Расскажите-ка, в чем дело, я хочу знать.
– Вы ошибаетесь, – поспешно – пожалуй, даже слишком – возразила Пандия. – А если меня что-либо и волнует, так это снегопад и неразрешенный вопрос, как все же я доберусь до Лондона. Но уверяю вас, я в восторге, что познакомилась с вами.
Взяв себя в руки, она проговорила все это именно таким тоном, который можно было бы услышать от Селены, пожелавшей дать собеседнику понять, что более он от нее ничего не дождется. Однако лорд Сильвестер настаивал:
– Нет, тут что-то не так! Теперь вы почему-то обороняетесь и пытаетесь воздвигнуть между нами некий барьер, но сделать это уже невозможно, что вы и сами понимаете.