Но если рассудить здраво и непредвзято... Получить в свидетели непричастности к облому племянника босса - знатная удача. Судя по всему, Алиев решил держать ретивого родственника подальше от эпицентра, не светить его гладкую мордашку в непосредственной близости от банка, доверил дитятко Захару. Воронцов уже доказал, как ловко избегает стычек с охраной, как предусмотрительно относится к любого рода неожиданностям.
Так что... Между личной неприязнью и доводами рассудка выбор не стоит, все есть предельно просто: как ни крути, придется вытащить Марата. Авось - зачтется.
- Марат, пока не прибыли..., я бы хотел объехать квартал, - довольно мирно произнес Захар и положил на колени разложенный ноутбук. - Хочу поглядеть, откуда лучше "берет".
На самом деле Воронцов хотел попасть во двор за рестораном, убедиться, что девятка стоит на месте за мусорными бачками, а рядом не устроил временную базу полицейский координационный штаб, не стоит готовый к штурму автобус спецназа. Двор длинного, загнутого с обеих сторон дома для подобных целей мало подходил - возле банка есть парочка дворов гораздо удобнее, но лучше перебдеть, чем недобдеть.
- Проехаться не трудно?
Марат ничего не ответил, даже не кивнул. Как будто показал: твои просьбы, чепушила, здесь не котируются. Сиди, помалкивай, делай что прикажут.
Но, не доезжая до поворота к банку, машина затормозила, Марат, держа ладони на руле и глядя перед собой сквозь черные очки, проговорил:
- Слушай сюда, чепушила, - проскрежетал, с видимым усилием разжимая, сведенные ненавистью челюсти. Захар напрягся "ого, однако, как тут все запущено!". - Твоя девка и ее папаша у нас. Если ты хоть шаг без приказания сделаешь, хоть на сантиметр в сторону дернешься... Их закопают живьем. Вначале побалуются с девкой, а потом зароют. Понял?
Каждое слово Марата превращалось для Захара в тугую, осязаемую петлю. Петли обвивали горло, стягивались, на какой-то момент Воронцову показалось, что в салоне кончился кислород: в глазах потемнело, сознание уплывало в расцвеченную красными мушками темноту...
От удара локтем в переносицу Алиева спас только некий выкрик из темноты - не смей!!! погубишь девушку!!
Подчинявший каждое действие логике Воронцов в первое мгновение не понял, не оценил в полной мере чудовищного плана племянника и дяди. Логика протестовала: невозможно! невозможно за два десятка минут до начала операции выводить из строя главное звено! Недюжинная часть задачи лежит на плечах человека, которого только что под дых ударили! так саданули, что померкло зрение и задрожали руки!