Вдруг внятный женский голос сказал с протяжными, чуть гортанными интонациями:
— …Выводите жителей из домов на площадь, разверните питательные и медицинские пункты. Центр, по нашим данным, пройдет далеко от города, однако не исключено, что…
Голос оборвался сразу, как и возник. Спокойно и размеренно передавал диктор последние известия, где-то попискивала морзянка, Лемешев пропел несколько тактов из "Снегурочки", — предостерегающий женский голос не появлялся больше, как ни вертели верньер.
— К кому она обращалась? Зачем? — недоумевающе бормотал Василий Николаевич. — Какой-то центр… Далеко от города… Вы что-нибудь поняли, товарищ Федотов?
Но тут, как капли с большой высоты, упали над миром двенадцать медленных гулких ударов.
…Улегся уже и Василий Николаевич и вскоре как-то по-детски зачмокал губами во сне. Два или три раза проводник выходил проведать стреноженных коней. А молодой археолог все не мог уснуть. Над странным предостережением, перехваченным по радио, думал недолго. Мысли вернулись к озеру, притаившемуся там, внизу.
Итак, он добрался до него наконец. Не очень быстро, спустя несколько лет после того, как впервые узнал о нем. Но все-таки добрался, как обещал.
Что бы сказала об этом девушка, которая послала его к озеру?… "Ведь вы из тех, кто ловит солнечных зайчиков на стене", — пошутила она тогда. (Кажется, это была восточная поговорка, образное определение мечтателя.) Однако вот он здесь, на берегу горного озера, а завтра поутру вместе с водолазами спустится на дно его.
Федотов постарался представить себе наружность девушки. Странно! Это долго не удавалось ему. Почему-то лучше всего запомнились брови. Тоненькой полоской они сходились у переносицы, а к вискам приподнимались, отчего лицо казалось крылатым.
Но сначала он увидел ее в профиль. Она сидела на одной с ним скамейке, уткнувшись в книгу. Губы ее забавно шевелились — наверное, зубрила что-нибудь.
Федотов не успел ничего больше заметить, потому что между ними уселся очень толстый гражданин и тотчас же, удовлетворенно вздохнув, развернул "Вечернюю Москву".
Осень в том году была ранняя, но денек выдался солнечный, и все скамейки на Тверском бульваре были заняты.
За спиной звенели трамваи. Рядом хлопотливо осваивали мир малыши. С озабоченным видом они лепили песочные куличи, возили взад и вперед игрушечные грузовики и, пронзительно визжа, прыгали через веревочку.
Толстый гражданин, сидевший рядом с Федотовым, переменил позу. На мгновенье мелькнул из-за газеты девичий профиль. Сейчас учебник лежал на коленях у девушки, а она мечтательно смотрела вдаль.