Немец поднял руки и стоял, покачиваясь. Пьян, что ли?
Виктор, держа немца на мушке, подошел, вытащил из его кобуры «вальтер» и сунул пистолет за свой ремень. Пальцем показал на танк:
– Живые есть?
– Нихт ферштеен…
Не понял, значит. И объясниться с ним Виктор не может, языка не знает.
Немец полез левой рукой в нагрудный карман курточки, достал фото и протянул его Виктору.
– Киндер.
На фото был ребенок лет пяти и женщина. Семья, наверное, разжалобить хочет, боится, что русский застрелит его. А зачем в пленного стрелять? Он безоружен и уже безопасен.
Виктор убрал пистолет в кобуру – все равно на крыше рубки Яков с автоматом. Если немец побежит, так он его очередью срежет.
Виктор снова показал на танк:
– Камерады?
И словечко-то это долго припоминал.
Немец покачал головой:
– Алес капут!
Виктор понял – погибли все. Да, удар был очень сильный, неудивительно. Черт, охраняй теперь танкиста…
Виктор уселся на бордюр у самоходки и показал немцу – садись. Тот сел, достал из кармана пачку сигарет и протянул Виктору:
– Битте.
Виктор в ответ только головой качнул:
– Нет.
Немец закурил. Вид у него был отрешенный – война для него закончилась. С одной стороны, жив остался, а с другой – Сибири боится. Немцев Гитлер пугал Сибирью, ее жуткими морозами.
Был бы танкист эсэсманом, Виктор бы застрелил его не раздумывая. Те фанатики, их не переделаешь. Но у тех две молнии на петлице, а на другой – череп с костями и погон один, на правом плече; видел он уже убитых эсэсовцев.
В этот момент Яков призывно махнул здоровой рукой:
– Командир, тебя по рации вызывают.
Виктор забрался в самоходку и ответил – это были ремонтники.
– Объясни, что повреждено?
– Левый ленивец и траки.
– Тогда жди.
Ждать пришлось часа два. Бой в городе еще продолжался, но, судя по звукам выстрелов, смещался в центр города, все дальше от самоходки.
Но вот с площади к ним повернул Т-34 без башни и с лебедкой на корме. Ремонтники осмотрели танк и самоходку.
– Здорово вы их!
– Как получилось…
– Хорошо хоть живы остались.
– Мехвод и наводчик внутри, не знаю, живы ли.
У ремонтников на такой случай были длинные брезентовые ремни – ими они вытаскивали останки погибших танкистов из подбитых машин.
Первым через люк вытащили Юнуса. Наводчик не дышал, голова его была сильно разбита. Затем через передний люк извлекли тело механика-водителя – Антон был тоже мертв.
– Повезло вам, парни, – обратился к Виктору старшина ремонтников. – Видел я один раз танковый таран, правда, там в лоб сошлись. Оба экипажа погибли, а на «тридцатьчетверке» от удара сварные швы разошлись. Представляешь? А это кто? – старшина указал на немца.