— Знаю. Но, когда я возвращаюсь домой, говорить о прошедшем дне последнее, чем я хочу заниматься.
Я хорошо знаю это чувство, поэтому просто киваю. Когда Бекка заболела, друзья просили меня довериться им, но я хотя и безгранично ценила этот жест, знала, что разговоры вытащат все страхи и заботы на поверхность. Лучше всего держать их взаперти. Таким образом, хотя я и понимаю его, мне становится еще больше любопытно, что может его беспокоить.
— Я приготовила ужин, — говорю я.
— Приготовила? — спрашивает он, с растущей неуверенностью в голосе.
Я киваю головой, но по непонятной причине, чувствую себя не в своей тарелке. Его взгляд, направленный на меня, странный.
— А Бет?
— Я отправила ее домой. — У меня нет полномочий освобождать прислугу, но Колтон больше ничего не говорит. Просто следует за мной на кухню, ослабляя галстук.
Теперь, когда он здесь со мной на кухне, я нервничаю. Используя прихватки, подношу блюдо к подготовленному кухонному островку и ставлю перед ним. Чувствую себя так, словно демонстрирую научный эксперимент в начальной школе. Причём с каким-то сомнительным результатом.
Прежде, чем встретиться со мной взглядом, он с любопытством смотрит на него:
— Ты приготовила мне «Мак-н-чиз?» — криво усмехается он.
Я тут же чувствую себя дурой. У этого человека есть целый штат прислуги и личный повар. Он обедает чем-то вроде органического салата из свеклы и рукколы, жареной рыбы-меч и особо приготовленными креветками. А я сделала всего лишь рожки, посыпанные обработанным «Американским» сыром. Его позабавленное выражение лица вызывает у меня желание забиться в норку и умереть.
И почему я беспокоюсь? Сейчас я чувствую себя по-особенному глупо, потому что отослала его повара на ночь домой.
— Неважно. — Я хватаю тарелку с едой, собираясь выбросить ее, но его рука на моем запястье меня останавливает.
— Остановись.
— Напрасно старалась. — Впустую.
— Остановись, — повторяет он, убирая мои руки с тарелки. — Ты приготовила для меня.
Мой взгляд устремляется к нему, пытаясь разгадать благоговение, которое звучит в его словах.
— У меня давно не было домашней еды, еды для души, с… чертовски давно. Спасибо тебе.
Я неправильно поняла его реакцию. Он удивлен. И судя по всему рад. Вытащив стул, он размещается за кухонным островком и создает «кучу», не стесняясь ссыпая сыр и макароны в миску.
— У нас есть молоко? — спрашивает он, проглатывая полный рот пасты.
Смеясь над ним, направляюсь к массивному холодильнику, вытаскиваю пакет с органическим молоком и наливаю его ему в стакан. Я наблюдаю за тем, как Колтон съедает две большие порции, и он настаивает, чтобы я присоединилась к нему. Мы сидим бок о бок, набивая животы расплавленным сыром и макаронами. На самом деле вкус более-менее приличный, отчего я чувствую облегчение. Хотя, если честно, его реакция заставляет меня парить.