— И еще одна деталь не вписывается в общую картину. — Лицо Салинаса напряглось, нижняя губа немного выдвинулась вперед, а короткие волосы на макушке будто взъерошились. — Откуда у Белли деньги на сильные наркотики? Вы представляете себе, сколько стоит каждая его доза?.. Даже при том, что у него большой оклад, никаких законных денег не хватит на такую роскошь?
— Да, вот тебе еще один темный пункт в нашем расследовании! — подытожил Алекс.
— И, в таком случае, можно объяснить, почему Белли втянулся в эти темные дела... Ему позарез нужны деньги, чтобы покупать наркотики, без которых он существовать не может. — Адвокат снова говорил, едва разжимая губы.
— Интересное предположение, — весело сказал журналист.
— В любом случае это всего-навсего догадки, — ответил Салинас, но у него было предчувствие, что они приблизились к самой главной загадке.
Четверг, 4 февраля
Фонтильяс внимательно изучал меню, выбирая в нем самые дорогие блюда. В этот момент он представлял свою фирму и хотел выглядеть в самом выгодном свете перед своим клиентом, пожалуй, наиболее важным и богатым клиентом, с которым имела дело его компания. Через Салу ежегодно реализовывалось более чем на пятьсот миллионов продуктов, производимых фирмой, в которой Фонтильяс пытался, хотя и безуспешно, играть роль первой скрипки — безуспешно, потому, что каталонская семья, вложившая деньги в фирму, используя его в качестве администратора, все же обладала всей полнотой власти, контролировала каждый шаг директора.
Фонтильяс и Сала сидели в одном из тех ресторанов, где обычно назначают встречи крупные дельцы. Как и во всех заведениях такого рода, еда здесь была более чем посредственной, и это пытались компенсировать непомерным вниманием обслуги к клиентам — каждое их желание стремились упредить настолько, что это было уже совсем нелепым. Мебель в зале была пышной, в стиле барокко, подобранная с весьма сомнительным вкусом, хотя, надо признать, кресла были очень удобными, с широкими обшитыми бархатом подлокотниками — в них удобно было посидеть после обеда, беседуя о делах, с рюмкой или бокалом в руках.
Сидя напротив Фонтильяса, Сала предвкушал предстоящий обед, рассеянно проглядывая меню: он соглашался со всеми предложениями Фонтильяса по поводу блюд и лишь посматривал затем на цены, чтобы убедиться: его контрагенты действительно не скупятся ни на какие расходы. Но именно такие указания и получил Фонтильяс от хозяев, чувствовавший себя сейчас чуть ли не дипломатом и преисполненный желания любой ценой ублаготворить посредника.