— На этот раз без укусов, — тихо сказал я.
Она рассмеялась:
— Рискните…
Я рискнул, и в результате мы оказались в объятиях друг друга на мягком теплом песке.
Сколько времени мы оставались там, сказать трудно — в таких случаях оно всегда летит слишком быстро. Мы с Уной не были новичками в этой игре, и она позволила мне сделать с собой все, что моему сердцу было угодно, — правда, до определенных пределов. Однако, когда ставится предел, подобная игра не может длиться бесконечно, и Уна, наконец, остановила меня.
— У нас впереди еще много времени, дорогой, — сказала она, вставая, — и, на мой вкус, песчаное ложе грубовато. Думаю, все же нам стоит вернуться.
Мы еще раз поцеловались, отряхнули песок с одежды, сели на ослов и тронулись в обратный путь, подгоняя их изо всех сил. Однако, когда солнце коснулось горизонта, мы все еще были в дороге. Я полагал, что капитан уже устал проклинать нас, а мое воображение рисовало любопытных пассажиров, выстроившихся вдоль поручней и наблюдающих за нашим возвращением. И лишь одного я никак не мог ожидать когда мы выехали на заросший пальмами берег, парохода на стоянке уже не было.
Глава XVI. ДОЧЬ САМОГО ЧЕРТА
Конечно, мы с Уной безбожно опоздали к отплытию, и никакого оправдания, — кроме того, что я не мог вырваться из ее объятий у меня не было. Но дело не в этом. И капитан, и Махмуд прекрасно понимали, что туристы могут где-то потеряться, а приближалась ночь. Они несли ответственность за пассажиров, и было просто некрасиво отплывать без нас. Оставалось предположить, что они сочли, что мы вернулись на борт в толпе туристов. Кипя от злости, я попытался осмыслить положение.
К моему удивлению, Уна рассмеялась.
Я повернулся в седле и взглянул на нее.
— Что же теперь делать? Если бы мы могли нанять катер и догнать их, но здесь только парусные суденышки. Разве пересечь реку на одном из них и дойти пешком до железной дороги, которая проходит, наверное, в двух — трех милях от берега.
Она покачала головой.
— Мы сможем добраться лишь до какой-нибудь станции, где поезда останавливаются, в лучшем случае, раз в сутки.
— Тогда мы не попадем на пароход раньше утра. Боюсь, к тому времени от вашей репутации ничего не останется!
— Я рада, что вы проявляете такую заботу обо мне. Но мне глубоко наплевать, что подумают эти люди.
— Дорогая, сейчас я пожертвовал бы чем угодно, лишь бы очутиться на пароходе. Я уверен, что блохи и вши вам нравятся не больше, чем мне. И я не представляю, где мы сможем провести ночь.
Она пожала плечами и, бросив взгляд в сторону деревни, насчитывавшей десятка два хижин, произнесла: