Маршал смотрел на меня удивленно. Разумеется, он был предупрежден о том, какие люди и для чего прилетели из Софии, но, наверное, ему забыли сообщить, что один из членов болгарской делегации — полковник Советской Армии.
— Добро пожаловать! Мне очень приятно, — маршал протянул мне руку, осматривая с головы до ног. — Простите, что не смог сразу вас принять… Расскажите о себе. Сами понимаете, некоторые вещи меня удивляют…
Но говорить о себе мне не пришлось. Открылась дверь, и в кабинет вошел человек. Спустя секунду вошедший, которого я еще не видел, удивленно воскликнул:
— Кого я вижу? Ванко? Неужели это ты?
Я обернулся. Вошедший был советский генерал. Я всмотрелся в его лицо и узнал. Это был мой товарищ А. С. Рогов, работник Четвертого управления, в 1939—1940 гг. слушатель Академии имени Фрунзе. В штабе Толбухина, как я потом узнал, он возглавлял военную разведку.
Мы обнялись и трижды по славянскому обычаю расцеловались, обрадованные неожиданной встречей.
Маршал с удивлением смотрел на эту сцену. Пока Рогов забрасывал меня неизбежными при таких встречах вопросами, Толбухин позвонил и приказал принести закуску на троих, — разве можно не отметить такую встречу!
А. С. Рогов рассказал Федору Ивановичу о нашей совместной работе в Четвертом управлении, о моем участии в обороне Москвы в составе бригады особого назначения, упомянул о моей деятельности по организации партизанских отрядов, о том, как я был переправлен во вражеский тыл…
Поняв, что моя группа несколько дней назад прибыла из Югославии и что до последнего времени я поддерживал регулярную радиосвязь с Георгием Димитровым, Толбухин сказал:
— Я беседовал с Георгием Михайловичем сегодня утром. Мы с ним чуть ли не каждый день обсуждаем по телефону разные вопросы. — Хотите поговорить с ним? — предложил Толбухин.
Я горячо поблагодарил его, сказав, что даже хотел просить об этом, так как мне нужно было сообщить некоторые факты, которыми Димитров очень интересовался.
Толбухин медленно встал и снял телефонную трубку. Через минуту по прямому проводу Толбухин позвонил Димитрову. Была уже поздняя ночь. Застанет ли он его в рабочем кабинете?
Димитров оказался на месте. Толбухин обменялся с ним сердечными приветствиями, а затем сказал, что у него находится один из посланцев Центрального Комитета партии, и назвал мое имя.
— Георгий Михайлович хочет поговорить с вами, Иван Цолович, — сказал с улыбкой Толбухин и передал мне телефонную трубку.
Я поздоровался с Георгием Димитровым, коротко доложил о проделанном с момента нашей последней радиограммы, а она была направлена накануне отъезда в Добрич, рассказал о миссии, которую делегация во главе с Димитром Ганевым должна была выполнить.