Убедившись, что шлюпка не вернется, я приказал старику:
— Запускай мотор! Тихий задний ход!
Приказал, а сам бросился на корму. Снял чехол с пулемета и открыл огонь. Первая моя цель — засада в южной части залива у перешейка. Парусник, ускоряя ход, направлялся к выходу из залива. Оставшуюся половину пулеметной ленты я израсходовал на южное крыло засады, а затем дал пару очередей по северному.
Я обстреливал места, где замечал огоньки ружейных выстрелов. После моего вмешательства там быстро прекратили стрельбу. Может, это спасет моих товарищей от пуль? Я прекратил огонь и стал готовить второй пулемет: возможно, враги устроили засаду со стороны моря. У выхода из залива мы остановились на несколько минут: я допускал почти невозможное: вдруг Христо Генчеву все же удалось вырваться. Когда надежды на это не осталось, парусник покинул залив.
Мы дали полный ход, подняли паруса и понеслись в открытое море — туда, где нас ждал меньший парусник.
В море все спокойно. Но что случилось с товарищами?
Ждать было бессмысленно. Логично было допустить, что после пулеметного обстрела в погоню за нами выйдут моторки морской полиции.
Мы взяли курс на север, к Крыму.
О том, что произошло тогда в заливе, мы узнали от Жечо Гюмюшева, который вскоре после этого появился в Севастополе. Нас обнаружили в результате чистой случайности. Трое молодых людей, отдыхавших в Несебре, решили совершить «романтическую прогулку» вдоль берега до Обзора. Они натолкнулись на спрятанные в прибрежных кустах ящики. Молодые люди не знали, что в них находится, открыть ящики голыми руками, без лома, было невозможно. Они решили, что это контрабандный товар — в те годы Черное море являлось районом оживленной контрабандной деятельности — и сообщили о своей находке пограничному посту.
В дальнейшем события развивались молниеносно. Морская полиция забрала оружие и устроила засады в трех местах вдоль берега: на месте, где нашли оружие, и по обе стороны залива. Полиция рассуждала логично: владельцы ящиков не бросят их на произвол судьбы на берегу. Остальное читателю уже известно.
Какое количество оружия попало в руки врага, я смог выяснить только после победы из служебного протокола, подшитого к делу. Согласно протоколу, морская полицейская служба обнаружила: один тяжелый пулемет «Шварц-Лозе» (немецкий) с 12 лентами; восемь легких пулеметов «Льюис» (английских) с 150 лентами; 95 винтовок с 5760 патронами; 21 600 патронов для французских карабинов; 150 револьверов «наган» с 40 500 патронами; 879 гранат — французских с соответствующими взрывателями.