А что стало с Христо Генчевым и остальными?
Полиция схватила товарищей, которые ожидали нас на берегу (с ними был и рыбак Алеша), дождалась шлюпки, на которой отплыл Христо. Солдаты из засады открыли огонь до того, как лодка достигла берега. Это дало возможность Христо и лодочнику выбросить сундуки с оружием в море. Во время обстрела Христо ранило в ногу.
Процесс по делу товарищей из Варны (некоторые из них являлись членами Бургасской организации) был крупный и шумный. Наши неудачи не кончились изъятием оружия, обнаруженного на берегу Несебрского залива. Были обнаружены временный склад в заливе и тайник на бахче Димитра Стойчева Предупрежденные о грозящей опасности, товарищи из военной организации успели вывезти большую часть ящиков, но какая-то часть оружия попала во вражеские руки. Был арестован целый ряд активистов и сотрудников Варненской партийной организации. После окончания следствия в марте 1925 года начался процесс против тридцати человек, среди которых фигурировали люди, ушедшие в подполье и эмигрировавшие в СССР.
Варненский военный прокурор, ссылаясь на Закон о защите государства, требовал высшей меры наказания. Только вмешательство общественности спасло товарищей от расстрела.
Среди коммунистов, осужденных заочно, числился и я.
5. «ИНОСТРАНЕЦ» У СЕБЯ НА РОДИНЕ
Прежде чем отправить меня на первое заграничное задание в Вену, Павел Иванович Берзин предложил мне кончить специальную школу при Четвертом управлении.
— Университет имени Свердлова тебе не удалось кончить, — Берзин улыбнулся. — Будем надеяться, что на этот раз ничего не случится.
До конца занятий ничего не случилось. Занятия в школе были сравнительно краткосрочными, их программа была уплотнена до максимума. Мы изучали основы сложного искусства разведки. Нам преподавали географию и разные другие дисциплины люди из управления, главным источником знаний для которых была практика.
Меня избрали старостой курса. Еще когда определялся состав курса, Берзин попросил меня предложить людей для пополнения кадров управления. Разумеется, оставаться работать в управлении было не обязательно, мало кто из слушателей курсов в дальнейшем избрал нелегкий путь разведчика. Но профессионалу революционеру было полезно получить серьезную подготовку — разве мог кто-нибудь из нас знать, какие задачи придется решать завтра?
Занятия проводились строго четырнадцать часов в день. Экзамены сдавали по всем предметам. Старались извлечь максимальную пользу из контактов с преподавателями — подлинными мастерами своего дела. После выпускных экзаменов наш курс получил высокую оценку. Нам вручили похвальную грамоту от руководства школы за проявленное усердие в учебе и безукоризненную дисциплину. К этому времени в Москву вернулся объездивший ряд стран (в том числе и Болгарию) Гриша Салнин. У него сложилось прекрасное впечатление о нашем народе и нашей партии. И в то же время он был не на шутку встревожен. Старый, закаленный в революционных битвах большевик, выполнявший специальное поручение, не мог не заметить вредных тенденций, исходивших из Военного центра нашей партии, воспринявший в середине 1924 года пагубную тактику террора. Гриша пришел к выводу, что эта тактика доведет до беды. И поспешил досрочно вернуться в Москву, чтобы сигнализировать о появившейся опасности…