Разговор уже заканчивался, когда Берзин сообщил мне о последней в этот замечательный день неожиданности.
— Да, еще одна деталь, Ванко. — Он снова весело посмотрел на меня, и я понял, что он вовсе не по рассеянности оставил эту «деталь» под конец. — На сей раз у тебя будет милая компания — Галина.
— Не понимаю, Павел Иванович? Неужели вы мою Галину имеете в виду?
— Именно ее, — громко рассмеялся он и добавил: — Только давай договоримся. Галина Лебедева теперь наша, из нашего управления. Ты едешь с ней не на курорт в Крым или Сочи. В Китае она будет вашей шифровальщицей… Итак, до свидания, Ванко, — Берзин пожал мне на прощанье руку. — Готовьтесь. Через месяц или два отправляетесь…
Месяц-два — это было то время, которое Берзин смог выделить нам для подготовки к работе на новом участке. Мало это или достаточно? Я бы сказал — ничтожно мало. Китай для меня (да и для Гали — моей жены) был совершенно незнакомой землей, чем-то вроде другой планеты. Скудные географические познания, данные нам школой, только усугубляли его загадочность. Да и европейская печать в те годы не баловала сведениями о Китае: со дня победы Октябрьской революции прошло только восемь лет, с разгрома интервентов и подавления белогвардейской контрреволюции — менее пяти, и европейские газеты заполняли свои колонки клеветнической и лживой информацией всякого рода сомнительными, сенсационными сообщениями, злопыхательскими комментариями о Советской России. Китай в те годы был очень далек, только наиболее просвещенные умы и дальновидные политики могли предвидеть, что «проблема Китая» — это проблема Европы, что Китай — часть единого и неделимого мира людей, а судьба Китая — часть судьбы международного революционного движения…
Мы с Галиной засели за книги, читали запоем — так занимаются студенты во время экзаменов. Нас интересовали книги по истории и географии Китая, его климат, экономика и быт, народное творчество, обычаи и религиозные верования. Мы изучали всевозможные альманахи, карты, фотографии и картины, изображавшие жизнь этой страны. Беседовали с товарищами из управления и с учеными, побывавшими в Китае или изучавшими его проблемы. Все было к нашим услугам. Специалист по китайскому языку ознакомил нас с азами китайского языка, с системой иероглифов. Мы заучивали (какой это было мукой!) наиболее распространенные слова и выражения, которые могли пригодиться в крайнем случае… Наша квартира на Цветном бульваре превратилась в классную комнату, свет в ней горел до полуночи.
Разумеется, с особым старанием мы изучали историю, характер и особенности китайской национальной революции — ведь это на ее защиту отправлялось наше пополнение корпуса Василия Константиновича Блюхера!