Конец января 1926 года.
На восток выехало несколько человек из группы, которая ехала по заданию Четвертого управления. В Китае нас должны были включить в миссию Блюхера как советников по вопросам военной разведки: революционная армия Сунь Ятсена на ряде фронтов терпела поражения между прочим и потому, что разведка — этот в большинстве случаев решающий фактор военно-политической операции — полностью игнорировалась… Разумеется, Берзин предупредил нас, что в Китай мы едем прежде всего как коммунисты-революционеры, что мы должны быть готовы отозваться на любой призыв гоминьдана и коммунистической партии защищать Китайскую революцию…
Отправились мы из Москвы в снежную зимнюю ночь. На вокзале нас никто не провожал, хотя на сей раз мы ехали официально с паспортами, где значились наши подлинные имена: Берзин считал, что не следует поднимать лишнюю шумиху. Логично было предположить, что западные центры разведки весьма активно интересуются не только составом, но и числом советских военно-политических советников, вызванных для оказания помощи Сунь Ятсену.
Вещи мы собирали и упаковывали с величайшей осторожностью: поклажа не должна быть объемистой (в Китае нам следовало обладать способностью к быстрому передвижению), но нам хотелось взять необходимые вещи, одежду, фотоаппарат, кое-какие книги.
Галина ревниво следила за тем, чтобы в чемоданы не попала ни одна ненужная вещь, но в них нашлось место для ее любимых книг. Сумеет ли эта женщина с нежной, чувствительной душой, поклонница театра, музыки и литературы, справиться с суровыми требованиями воинского долга?
Впрочем, пора вкратце познакомить читателя с Галиной, моей женой, которая со дня отъезда в Китай стала и товарищем по работе. Ей предстояло вынести на своих хрупких плечах тяжелую ответственную миссию военного разведчика. Она ехала на Дальний Восток шифровальщицей, а впоследствии в Европе по совместительству исполняла обязанности шифровальщицы и радистки.
Я познакомился с нею за три года до этого. Разумеется, это произошло случайно, большинство наших счастливых встреч в жизни — дело случая. Все благоприятствовало этому: и моя молодость, и начало весны в Серебряном Бору под Москвой, куда меня послали на двухнедельный отдых, и чудесная обстановка и уют дач — недавней собственности крупных сановников, где теперь отдыхали старые большевики и рабочие московских заводов.
Познакомился я с ней на праздничном вечере у одной старой большевички, Нины Петровны, которая с неистощимым интересом слушала мои рассказы о Болгарии. Нас представили друг другу, я очутился в дружеской компании, окруженный вниманием и доброжелательностью.