Я вслушиваюсь в рваный ритм ее дыхания, понимаю, что оно слабеет, но молю Бога, чтобы она продержалась. Если я буду слушать и молиться, она будет дышать. Она должна дышать.
– Куинтон… – шепчет Лекси, и я больше не могу сдерживать слезы. Горячие слезы текут по лицу, я поднимаю руку и вытираю их, пока она не увидела. – Прости, что я высунула голову в окно.
Я плачу, содрогаясь всем телом, и чувствую, как удары ее сердца становятся тише.
– Ты не виновата, – кое-как выговариваю я. – Я должен был просто остановить эту чертову машину… Лекси, прости меня, гада. Я все исправлю как-нибудь, я обещаю. Я тебя никогда не отпущу. Обещаю.
– Ты всегда стараешься все исправить. – Лекси пытается улыбнуться, но улыбка выходит кривая и фальшивая. – Когда-нибудь ты сделаешь какую-то девушку по-настоящему счастливой…
– Сделаю… тебя… – Я осекаюсь; она закрывает глаза.
Это было последнее, что я ей сказал, и лучше бы эти слова остались последними в моей жизни. Может быть, если лечь рядом с ней и постараться изо всех сил, мое сердце тоже остановится…
Я вздрагиваю, силой выдергивая себя из этого воспоминания. Из глаз катятся слезы, я медленно подхожу к портрету Лекси на стене у окна, смотрю на черные линии на бумаге, которыми я пытался передать совершенную красоту ее тела.
– Если я с ней подружусь, то нарушу обещание? Потому что я хочу с ней дружить, хотя нисколько этого не заслуживаю. Раньше я думал, что так нарушу мое обещание тебе, а теперь не знаю. По-моему, это все прежний я пытается пробиться наружу и снова сделать из меня хорошего парня, потому что она такая грустная и одинокая. – Я умолкаю и жду какого-то знака, ответа.
В комнате тихо, я вздыхаю, провожу ладонью по лицу, понимая, что надо бы просто покончить со всем сразу. Оборвать свою жизнь. Сказать «прощай». Оставить позади все эти мысли, и воспоминания, и ненависть к себе, как я хочу сделать уже год, вместо того чтобы зря коптить небо. Но, видно, духу не хватает. Я как будто жду чего-то, хотя ждать нечего.
Я отхожу от комода к двери – делаю еще несколько шагов в будущее, хотя предпочел бы навсегда остаться в прошлом.
10 июля, пятьдесят шестой день летних каникул
Нова
Я решила отдохнуть немного от трейлеров и от парней. Отдых вышел не слишком хорошим и не слишком плохим, как и все в моей жизни в последнее время. Ничего хорошего. Ничего плохого. Просто существование.
Я сижу у себя на кровати, разложив вокруг все свои фотографии, на которых есть Лэндон, плюс несколько книжек по психологии, а под кроватью стоит запертый ящик с рисунками Лэндона – с тех самых пор стоит, как его родители их принесли. Окно открыто, вентилятор работает, волосы у меня затянуты сзади в хвост, чтобы шея не так потела. Но даже в джинсовых шортах и серой майке я чувствую, что кожа у меня соленая от пота.