Пока Клайд читал это послание, его губы все больше кривились. На следующий день Клайд надел черный костюм, которого уже давно не носил, но по этому случаю очистил его от нафталиновых шариков, чтобы, как положено, присутствовать на похоронном обряде, и, перед тем как спуститься вниз, подмигнул своему отражению в зеркале. Корица и Сахар были покрыты черными сеточками с черными же кистями, прежде чем их запрягли в кабриолет; на козлах ожидал Наппи в черной ливрее, которой он не надевал давным-давно. В руке он держал кнут, украшенный черным шелковым бантом. Да, действительно, все было готово (причем самым наилучшим образом) к a visite de condoleance[14]. И когда Клайд наконец появился в гостиной Виктории, он, как и ожидал, обнаружил там ставни наглухо закрытыми, а мебель — покрытой черными чехлами.
Миссис Винсент и Арманда вошли в гостиную вдвоем. Их траурное одеяние было явно от самого лучшего портного и сшито по моде, еще не достигшей берега: нижние юбки настолько сужались книзу, что обе дамы передвигались с трудом. Верхние же юбки имели настолько широкие складки, что создавалось ложное впечатление огромных бедер. Клайд, ожидавший прихода хозяек стоя, со скорбным видом направился к дамам, и миссис Винсент протянула ему руку таким образом, что Клайд понял: она ждет от него поцелуя, а не рукопожатия. Арманда сделала то же. Клайд никогда не скрывал своей неприязни к этому общепринятому жесту приветствия, однако решил, что при подобных обстоятельствах следует соответствовать тем манерам, которых от него ожидают. Тем не менее, когда миссис Винсент заговорила с ним по-французски, он покачал головой и учтиво, но твердо ответил:
— Мне очень жаль, мадам, но, верно, вы забыли, что я никогда не умел говорить по-французски и понимаю на нем лишь несколько слов. Посему я бы очень просил вас изъясняться на английском.
— Уже так давно… — начала миссис Винсент, глубоко вздыхая. Она оглядела затемненную комнату, коснулась уголком платочка глаз и присела на крошечный диванчик, а это означало, что Арманда должна сесть рядом с ней, Клайд же — в ближайшее кресло.
— Да, да, очень давно… Мне очень жаль, что мы встретились при столь печальных обстоятельствах. Я всегда считал Ламартина одним из моих лучших друзей.
— Он был лучшим другом, лучшим мужем и лучшим отцом…
И миссис Винсент в поисках подтверждения взглянула на дочь, которая до сих пор не проронила ни слова. Клайд заметил, что с годами Арманда стала еще молчаливее.
— Мне бы очень хотелось помочь вам хоть чем-нибудь, — произнес Клайд. — Надеюсь, что вы нашли дом в полном порядке, как и слуг.