Узнав, что мама уходит, дети с визгом побежали прощаться. Она не позволила им прикоснуться к себе. Думала:
— Потом, потом… Когда свежий воздух очистит меня… Когда э т о г о не будет…
Она не хотела давать швейцару ящик, боясь, что он уронит, разобьет, боясь, что он догадается.
— Барыня, у вас волосы растрепались…
«Вот до чего я дошла, мне Марина делает замечание». Привычным движением, чуть взглянув в зеркало, оправила капризный завиток волос и на лифт, скорей на лифт.
Облегченно вздохнула: «Все-таки из квартиры вынесено»…
Но откуда такой безотчетный страх! Что случилось? Ничего особенного… Нет, именно особенное, очень особенное, чересчур особенное… Надо бы немедленно дать знать полиции…
Мысль о полиции у нее явилась только на извозчике.
Глава третья РОКОВОЙ ИЗВОЗЧИК
— Куда прикажете?
— Ах, да… Я не сказала еще, куда ехать…
И машинально ответила:
— В Гостиный двор…
Ящик ей положили в ноги. Через ботинки и ботики ее ножки чувствовали холодное, мертвящее прикосновение трупа. Ей хотелось кричать, ей хотелось отшвырнуть ногой этот проклятый груз, ей хотелось самой выпрыгнуть из саней и побежать назад, домой к Тосе, к Вандочке, к Марине, которая как-то странно на нее поглядела, когда провожала к умывальнику, где она могла бы еще и еще мыть руки, оскверненные прикосновением к трупу, обагренные кровью…
Извозчик поравнялся с телеграфом.
— Стой! Я пошлю телеграмму мужу…
Зачем извозчику надо знать, кому она пошлет телеграмму? Она просто вслух произнесла свою мысль.
На телеграфе двадцать раз рвала голубенькие листочки телеграмм. Разорвет и скомкает, все недовольная редакцией. Наконец, кажется, хорошо:
«Приезжай немедленно, страшное несчастие. Лида».
Послала телеграмму, а сама медлит выходить. Боится. Противно вернуться опять к этому ящику.
Покупает десяток почтовых марок. Разговаривает с телеграфисткой. Но той некогда…
Собравшись с силами, выходит Лидия Львовна на улицу, ищет глазами извозчика.
— Барыня, куда прикажете?
— А где же ящик?
— Какой ящик?
— Да я с тобой приехала?
— Никак нет…
— А где же мой извозчик?
— Эгэ, барыня… он, видно, лататы задал… Да что у тебя в ящике-то было?
Ноги подкосились, язык не слушается.
— Да ты не бойся. Заяви полиции!.. Полиция найдет… Ты только расскажи ей, что у тебя в ящике…
— Да что тебе за дело, что в ящике… Игрушки для детей… — первый раз в жизни Лидия Львовна соврала так гениально просто.
И вдруг ей стало весело. Вдруг словно гора с плеч свалилась. Извозчик, услыхав, что ящике игрушки, расхохотался.
— Ну, коли игрушки, так и полиции заявлять нечего!
Лидия Львовна улыбалась и радостно думала: