Первая заикающимся голосом прошептала Верка-Недомерка: — «…если проговорюсь, буду убита…».
Для большего впечатления Неберучев заставил запуганных дам подписывать какой-то лист.
Три сестры-немки долго не решались расписаться, наконец Жюли их заставила. Спаржа оказалась неграмотной… Сама Жюли дрожащей от какого-то нервного озноба рукой поставила кляксу.
Она сознавала, что ее запугивают, и все-таки пугалась, — такова сила всякой бумаги.
Когда эти дамы удалились, Неберучев опять возвысил голос:
— Теперь баб нет… кроме вот этой… (он указал на лежащую без движенья Маньку). Желаю вам покойной ночи… С этой и с этим (он указал на бочонок с головой) я сам с помощью Ивана справлюсь… Иди, старина, расписывайся…
Дормидонтов грузно подошел, отчетливо толково произнес клятву, трижды перекрестился и жирно расписался: «Григорий Григорьев Дормидонтов».
Затем, не глядя ни на кого, грузно, одышливо вышел в переднюю.
Глава тридцать третья ГАРСОНЬЕРКА ОПУСТЕЛА
— Господа, теперь, когда мы остались одни, я должен вас поздравить. Дормидонтов — наш! Теперь уж он от нас не уйдет! Он в наших руках! Ха-ха-ха! Не бывать бы счастью, да несчастье помогло. С этой дурацкой головой и пьяной Ковбойкой я разделаюсь. Это пустяки. Голова, вероятно, я даже не сомневаюсь в этом, инженера Невзорова, убитого Теремовским… Мы, конечно, не будем об этом болтать даже нашим женам…
— Браво! Браво! Молодец, Иван Иваныч! Дормидонтов действительно запуган не на жизнь, а на смерть… Ха-ха-ха…
Все, ликуя, собрались вокруг Неберучева, пожимали ему руки и совсем забыли о голове в бочке и теле Маньки на полу.
— Пора расходиться!
— Господа! Но завтра в восемь всех здесь присутствующих я приглашаю ко мне на квартиру! — прокричал Небе-ручев.
— На которую? — пропищал Ван-Ливен. — Сюда или на Фурштатскую?
— Конечно, на Фурштатскую… Здесь, на Каменноостровском, я принимаю только таких субъектов, которых надо облапошить!..
— А я думал, что это, в самом деле, ваша квартира! — процедил Грааб.
— Ха-ха-ха… Кто же не знает, что это только гарсоньер-ка Ивана Ивановича!
— А вы разве у меня на Фурштатской не были?
— Ни разу.
— Ну, так вот, я завтра познакомлю вас с женой… Завтра же я вам расскажу, конечно, не при жене, что я сделал с этими вещественными доказательствами…
И инженер махнул рукой в сторону Маньки и мертвой головы.
Глава тридцать четвертая ПРОГУЛКА НА ОСТРОВА
Перепуганные немки, Спаржа и Верка-Недомерка сели на двух извозчиков и уехали.
А Жюли осталась у крыльца ждать Дормидонтова.
Когда купец вынимал тысячу, чтобы расплатиться, она заметила, как туг и толст его бумажник.