Много эффектных и в высшей степени литературно написанных окончаний мог бы придумать к своему роману автор.
Например, у него уже набросан был в записной книжке такой конец:
«Она лежала в гробу, как живая».
«Он застыл над ней, словно мертвый».
«Мы стояли кругом ни живы, ни мертвы».
Великолепное окончание романа, — лапидарное и масса настроения, — свинцовая драма повисла и давит.
Но мне кажется, что главное достоинство уголовного романа не в том, чтобы он оканчивался мрачными эффектными аккордами, а напротив, в том, чтобы после всяческих уголовно-наказуемых и уголовно-ненаказуемых передряг все герои романа пришли к полному благополучию.
Окончание во что бы то ни стало должно быть благополучным.
И оно будет благополучным, во что бы то ни стало.
Слушайте, слушайте!
«Я, нижеподписавшийся автор, находясь в здравом уме и твердой памяти, довожу до сведения всех своих читателей без различия пола, возраста, национальности и вероисповедания, что силою дарованной мне свыше, как автору, власти, объявляю полную амнистию находящимся в одиночном заключении петроградской одиночной тюрьмы: дворянам Петру и Лидии Невзоровым, Василию и Марии Топи-линым, прис. повер. Теремовскому, крестьянке Марии Ивановой; находящимся в варшавском арестном доме: мещанке Эрнестине Ружейц (по сцене Тине Тинелли), английской подданной Эмме Коутс, французскому подданному Анри Грондэ. Кроме того, дарую полное исцеление от всех душевных и телесных недугов дворянам д. с. с. Ивану Чибисову, супруге его Анне Чибисовой, не имеющему чина Виктору Чибисову, не имеющему имени сыну прачки. Что же касается до глаз французского подданного Анри Грондэ[9], то они полному восстановлению не подлежат (так сказать, приобщены к делу), ибо карающая рука Немезиды требует все-таки жертвы».
Собственно говоря, на этом манифесте роман можно было бы и кончить.
Но автор, столько же добросовестный, сколько и интеллигентный человек, полагает, что название романа «Дьяволица» его кое-чему все-таки обязывает.
В самом деле: почему роман назван «Дьяволицей», когда в нем не фигурирует ничего подобного?
Глава шестая ДЬЯВОЛИЦА И БЕРТА БЕРС
Необходимые разъяснения автор, конечно, дать не прочь.
Роман назван «Дьяволица» потому, что это заглавие весьма подходит к уголовному роману. В уголовном же романе заглавие — половина успеха!
Взяв такое многообещающее заглавие, автор, конечно, мог бы хоть на минуту вывести на сцену особу, носящую такое эффектное прозвище.
Но, щадя нервы читателей, и без того взвинченные неимоверно быстро проносящимся ураганом самых неожиданных и хитросплетенных уголовных происшествий, он не решился испытывать их долготерпение лицезрением того исчадия ада, которому принадлежит эта кличка.