Санин, как обычно, оставил «жигуленка» в одном из соседних дворов и к дому пошел пешком через старую свалку, где она и вымахнула из-за мусорных куч и, хохоча от возбуждения, пальнула из своего заветного «Вальтера» (сколько их у нее, интересно, было?). Она сделала подряд шесть быстрых выстрелов, пока не разрядила барабан, и полковник был вынужден скакать, как заяц, маневрировать, уклоняться, даже упасть на согнутые руки, чтобы не нарваться на дурную девичью пулю. Когда стрельба закончилась, отряхнул брюки от грязи, подошел к ней и строго сказал:
— За такие шутки, Светлана, можно и по морде схлопотать.
В ярости она продолжала давить на курок, удивляясь, что пули перестали вылетать. Бормотала что-то неразборчивое, но матерное. Он забрал у нее игрушку, сказал более миролюбиво:
— Ты чего так раздухарилась? Укололась, что ли, неудачно?
Наконец из алого ротика донеслась членораздельная речь:
— Я же сказала, убью тебя, ментяра. Думал — шучу?
Полковник озадачился:
— Что шутишь, нет, не думал… Но я же тебя отпустил, хотя мог посадить. Вроде уговор состоялся. Папаня за тебя поручился, солидный человек. Опять ты его, значит, позоришь?
— Уговор? Я тебя полночи ждала — это как? Я никого так не ждала. За одно это еще десять раз убью, так и знай.
— Вот оно что, — кивнул Санин. — А я значения не придал. Так тебе обязательно надо потрахаться?
Светик навесила ему плюху так стремительно, как только она умела, но с полковником, конечно, это не прошло. Он перехватил ее кулачок в железную ладонь, словно бабочку сачком поймал. Чуть сжал, и пальчики у Светика хрустнули. Но она стерпела боль.
— У тебя выхода нет, ментяра. Или ты меня убей, или я тебя. Давай, чего ждешь? Тебе же это раз плюнуть. И все законы на твоей стороне.
— Как выследила?
Улыбнулась чарующе.
— Я тебя, ментяра, носом чую. От тебя зверем воняет на всю Москву. Не спрячешься, не надейся.
— Я не хочу тебя убивать.
— Тогда я убью.
— Не сможешь, Света, — сказал он вполне серьезно и удивился, что говорит с ней об этом второй раз. — Знаешь же, что не сможешь.
— Сто раз не смогу, на сто первый повезет.
— И все из-за Саввы-Любимчика? Но он даже человеком не был.
— А ты человек?
— Да, я человек.
— Пусти руку!
Он отпустил, хотя и с неохотой. Света оглянулась по сторонам. Никого на этом пустыре, как и во всем мире, не интересовала их маленькая разборка. Да и смеркалось уже. Был тот час, когда нормальные люди уже попрятались, а ночные охотники еще не выползли из нор.
— Пустой разговор, мент. — Светик смахнула со лба темный локон. — Сказала, убью — значит, убью. Аза что, про что — мое личное дело. Тебя не касается.