Рённ не мог оторваться от мысли о том, что сказал Шверин в больнице за несколько секунд до смерти.
Накануне Рённ разговаривал с экспертом из Шведского радио, который попробовал проанализировать запись на ленте.
— Очень скупой материал, — сказал эксперт. — Тем не менее я сделал определенные выводы. Хотите услышать их?
— Да, — ответил Рённ.
— Прежде всего я попробовал исключить из ленты все побочные звуки, шум и прочее.
Рённ ожидал, приготовившись записывать.
— Что касается ответа на первый вопрос о том, кто стрелял, то здесь выделяются четыре согласных: д, н, р, к. Но при более обстоятельном анализе слышны определенные гласные и дифтонги после согласных. Например, «а» между «д» и «н».
— Данрк, — сказал Рённ.
— Именно, для неопытного уха ответ звучит где-то так, — сказал эксперт. — Далее, как будто слышен чуть заметный дифтонг «ай».
— Данрк ай? — спросил Рённ.
— Что-то похожее, хотя «ай» не очень четкое. — Эксперт на миг умолк, а потом задумчиво прибавил: — Тот человек был в очень тяжелом состоянии, так?
— Так.
— И видимо, чувствовал страшную боль?
— Возможно, — ответил Рённ.
— Ну тогда можно объяснить, почему он сказал «ай», — с облегчением молвил эксперт.
Рённ кивнул.
— Теперь я почти уверен, — продолжал эксперт, — что эти звуки образуют целое предложение, а не одно слово.
— И как звучит это предложение? — спросил Рённ.
— Трудно сказать. В самом деле трудно. Например, «дань реки, ай» или «день рока, ай».
— «Дань реки, ай»? — удивился Рённ.
— Это, конечно, только предположение. Ну а что касается второго ответа…
— «Самалсон»?
— Вам кажется, что оно звучало так? Интересно. А у меня сложилось иное впечатление. Я услыхал два слова: сначала — «сам», а затем — «алсон».
— И что это означает?
— Ну, можно допустить, что второе слово означает какую-то фамилию, Алсон или, что вероятней, Ольсон.
— «Сам Алсон» или «Сам Ольсон»?
— Именно так. Вы тоже выговариваете «л» твердо. Может, он говорил на этом же диалекте? — Эксперт немного помолчал, а затем добавил: — Вряд ли, чтобы кто-то носил имя Сам Альсон или Сам Ольсон, не правда ли?
— Да, — ответил Рённ.
— У меня все.
— Благодарю, — сказал Рённ. Подумав, он решил не докладывать начальству об этих результатах, по крайней мере, сейчас.
* * *
Хотя часы показывали только без четверти три, было уже совсем темно, когда Колльберг добрался до Лонгхольмена. Он замерз, устал, а тюремная атмосфера также не прибавила ему радости. Комната свиданий была голая, убогая, неприветливая, и Колльберг понуро ходил от стены до стены, ожидая того, с кем должен был встретиться. Заключенного, по фамилии Биргерссон, который убил свою жену, обследовали в клинике судебной медицины. В свое время его, вероятно, освободят и передадут в какое-либо заведение для психически больных.