— Да. Согласен, — ответил Борис.
Но опять не смог сказать, что убил Херинга.
— Вы очень не любите своих родных? — вдруг спросил Клешнев. — От них и на фронт бежали? — Это был резкий вопрос. Борис запнулся. — Впрочем, не отвечайте, — тотчас же промолвил Клешнев.
Уж он-то имел все основания не любить родителей этого молодого человека. Но не всегда яблоко от яблони недалеко падает. Бывает и так, что откатится очень далеко, под горку, например. А у Лавровых жизнь, бесспорно, пошла под горку.
— Что ж, — проговорил он, — видно, солдатчина кое-чему вас научила. Поговорим о том, как вам быть. Это не так просто… Вам придется жить не только для себя. Кстати, у вас есть товарищи в роте? С кем вы особенно сдружились?
И тут Борис впервые понял, что он ни с кем из солдат не сдружился как следует, что он и не знает никого по-настоящему.
Борис не знал, что ответить. Клешнев ждал — строго, как учитель на экзамене.
Упавшим голосом Борис пробормотал:
— У меня среди солдат нет особенных друзей.
Клешнев помолчал.
— Вот что, — сказал он наконец. — Я вам расскажу об одном товарище, который любит солдат и дружит с ними. Этот пример, может быть, вас кой-чему научит.
И, не называя имени Николая Жукова, он рассказал Борису о работе этого человека на фронте и в тылу…
— Вы, наверное, думали, что в феврале солдаты сами вдруг вышли на улицы и восстали. Вы думали, что это просто стихийный бунт. А на самом деле вот такие товарищи, как тот, о котором я вам рассказал, помогли солдатам понять правду, повели их за собой. А сумели повести они потому, что путь указан Лениным, партией. Поучитесь, постарайтесь работать, как они, вам еще долго учиться. — Он помолчал и, посмотрев на Лизу, добавил: — А теперь пора спать. Приходите завтра в Таврический. В три часа. Я вас познакомлю кое с кем…
Он назвал номер комнаты.
Прощаясь, Борис сказал:
— Я не знаю, сумею ли я стать таким, как тот, про которого вы мне рассказывали. Может быть, и нет.
Этот откровенный ответ понравился Клешневу. Когда Борис ушел, он сказал Лизе:
— Парень как будто ничего, но надолго ли его хватит — не знаю.
— А ты не торопись с выводами, — возразила Лига. — Таких, как он, сейчас много. Им надо помочь. Или тебе опять вспомнилось старое?
Да, Клешневу действительно вспомнилось старое. Юношей он состоял в одном революционном кружке с отцом Бориса, уважал его, как старшего и более образованного. Но когда для кружка наступили трудные дни и большинство его участников было арестовано, Лавров отошел от товарищей, не разделил с ними их судьбы, дал богатой жене спасти себя.