Девица вздохнула и, одарив Панина улыбкой, удалилась.
«Крутая женщина»,— внутренне усмехнулся капитан.
— Ленка наша любит повыставляться,— сказал Максимов с доброй улыбкой.— Но работник прекрасный. Она у меня на двух картинах помрежем была.
В небольшом уютном зале у пульта сидела бледная женщина лет тридцати пяти — сорока.
— Наша лучшая монтажница Светлана Яковлевна,— представил ее Максимов.
Светлана Яковлевна сдержанно кивнула. Лицо у нее было усталое, глаза смотрели безучастно.
— С чего начнем, Лева?
Режиссер посмотрел на капитана.
— У меня просьба одна — посмотреть все, что отсняли. А с чего начинать — решайте сами.
— Часа на три работенка,— сказала монтажница и вздохнула.
— Не вздыхай, мать,— успокоил ее Максимов.— Через час прервемся, сходим кофейку попить.
— Останемся без зала.— Светлана Яковлевна сняла трубку телефона: — Начинаем, Рома. С первой бобины.
В зале погас свет.
Смотреть кадры несмонтированного фильма оказалось занятием утомительным. Панин усилием воли заставлял себя внимательно следить за экраном. Кадры были однообразными, и оживляли их только живописная фигура Орешникова, его молодое улыбающееся лицо.
«А как же теперь озвучивать? — подумал Панин.— Если вдруг?…»
Он спросил об этом у режиссера.
— Фонограмма уже готова, и я надеюсь, что Леня все-таки появится,— ответил Максимов.— Ну не убили же его в конце концов рядом со съемочной площадкой!
— Могла сбить машина.
— Какая машина, Александр Сергеевич? Пустынная площадь, никакого транспорта. Да он же у всей съемочной группы на виду был!
— Но за угол дома заехал!
В это время на экране появилась парочка молодых людей, случайно забредших на съемки. Шли они, правда, не с улицы Халтурина, а из скверика перед Зимним дворцом, но капитан решил, что этих людей стоит разыскать и расспросить.
— Светлана Яковлевна, нельзя ли отпечатать несколько кадров с этой молодежью? — попросил он.
— Хорошо,— отозвалась монтажница. И добавила: — Если бы мы работали на монтажном столе, можно было сразу настричь нужных вам кадров.
— Вы не забудете? — забеспокоился Панин.
— Не волнуйтесь,— успокоил Максимов.— Слишком хорошая память — единственный недостаток у Светика.— А потом сказал: — Если Леня в ближайшее время не объявится, придется брать и старые фонограммы. Все песни в картине, кроме одной, старые.
— Эта одна стоит всех остальных,— подала голос монтажница.
— Правильно, Светик, правильно.— Максимов вздохнул.— Песенка эта — Ленькина вершина. У него дома, уверен, есть ее запись. Вот ведь проклятье, не заставь я его этот третий дубль с проездом сделать, все бы обошлось! Первые два дубля он не заезжал за угол. Останавливался на углу Халтурина, разворачивался и ехал на оператора.