Павел задумался. Вера права, вечность – это вода. Вечность – это горы, там, на правом берегу. Там, вдалеке. Человеческая жизнь, что она по сравнению с этими горами и рекой? Ничто. Мелочь.
Клюфт обнял и поцеловал Веру. Она ответила на его поцелуй. Ее губы были с привкусом меда. Павлу стало тепло.
– Вер, пойдем ко мне. Ты простынешь!
Она улыбнулась. Ничего не ответив, вновь потянула его за руку. Они шли по улицам, никого не замечая. Для них не было людей. Когда они добрались до дома Клюфта, уже стемнело. Павел не стал зажигать свет. Они разделись и упали на кровать. Постель была холодная. Но через минуту им стало жарко. Это была страсть. Энергия любви охватила их, забирая все силы. Они ласкали друг друга, не замечая скрипа пружин старинной кровати. А потом… лежали уставшими, но счастливыми. Он вслушивался в ее тяжелое дыхание, и ему было хорошо. Они лежали в темноте долго. Как ему показалось, целую вечность. Но потом она встала с кровати и, не зажигая света, стала одеваться. Он рассматривал ее стройные ноги и пухлую грудь. Через минуту она зажгла свет. Лампочка под потолком светила тускло и противно. Он прикрылся одеялом. Ему было лень одеваться.
– Подай мне папиросы, курить очень хочется, – ласково попросил он ее.
Вера достала у него из шубы пачку папирос и кинула на кровать вместе с коробком спичек. У зеркала Щукина причесалась, заколов свои ржаные волосы в пучок на затылке. Он любовался, как она, прикусив зубами шпильку, старательно укладывает золотые локоны.
– Ты красавица, – улыбнулся Павел и затянулся папиросой.
Она тоже улыбнулась. Но вдруг стала серьезной. Поправив волосы, взяла стул и села рядом с кроватью. Она внимательно смотрела ему в глаза. Клюфт, молча, пыхтел папиросой. Ему не хотелось ничего говорить. Счастье, может, оно и есть вот в этом. В этом молчании и сладостной усталости после любовных ласк. Вера вздохнула. Она положила руки себе на колени и как-то смешно, поджав плечи, смущаясь, сказала:
– У меня для тебя новость.
– Какая? – Клюфт улыбнулся.
– Как ты отнесешься к тому, что у меня будет ребенок?
– Что? – он даже не понял, что она ему говорит.
Последняя фраза прозвучала тихо и нелепо.
– Что? Что ты говоришь? Как ребенок? Какой ребенок?
Вера ухмыльнулась и грустно, улыбнувшись, потянулась к его руке. Он взял ее ладонь и почувствовал теплоту:
– Какой ребенок, Вера?
– Глупенький. Когда мужчина и женщина занимаются любовью, у них нередко в результате этого появляются дети. Я беременна.
– Что? Беременна? От кого?
Вера расхохоталась. Она смеялась громко и звонко. Клюфт почувствовал себя полным идиотом.