— Вы вернулись? — Глаза ее сверкали.
— Ему, по-моему, понравилась очень мама: она была тогда красавица. И слава Богу, что он меня не принял: я был бы задрипанный актер, который бы произносил великие роли «кушать подано!». Как говорил мой критический папа: был бы не на третьих, а на четвертых ролях — за кулисами. К тому же я хотел сыграть только три роли.
— Какие?
— Печорина, князя Мышкина и Бендера.
Она улыбнулась:
— Тогда бы я не имела счастья читать ваши замечательные романы. Можно попросить четвертый?
— И четвертый, и пятый. Они еще в рукописи, я ищу издателя в Империи.
— Как называется?
— «Анна».
— Прекрасно, в рукописи еще лучше. Значит, я увижу всю «кухню» и побываю в «мастерской писателя».
Я улыбнулся «клише».
— Какая там «мастерская», это клетка, из которой не можешь вырваться, никогда. И вечно сидишь, прикованный к ней.
— Но вы же не можете без этого жить?
— К сожалению. Но как хочется Свободы…
— Не надо жалеть, все написано наверху и послано вам Богом. В вас вложен дар. Вы даже не осознаете какой.
— Вот я все думаю, почему его не вложили в кого-нибудь другого, чтобы мучались они. А я был свободен и жил нормально.
Я вздохнул.
— Таиса… Мне следует отлучиться и придется вас оставить одну.
Она взяла рукопись, бокал и пошла читать в спальню. Я поехал на вечерние встречи — зарабатывать деньги.
К часу ночи мы закончили барахтанье в постели. И она, сев на край, закурила.
— Вам не помешает?
— Почему вы мне не рассказываете про ваш театр? Вашего знаменитого режиссера. Он последний оставшийся из могикан.
— Фучека? Павла Велимировича: ему скоро 80 лет исполняется. А он все еще репетирует и ставит спектакли. Это — необыкновенный человек.
— А с вами он что-нибудь ставит?
— На меня первые восемь лет, как пришла из училища, вообще не обращал никакого внимания. Год назад вдруг дал главную роль в «Хамелеоне». Потом заболела актриса, и он ввел меня в главную роль в «Вишневом саде», пьесе Чехова. Все очень удивлялись. Я и сама не знаю, почему он выбрал меня.
— А сейчас?
— Он собирается ставить пьесу «Рыцарша» и дает мне одну из ведущих ролей.
— Какое милое название. Значит, вы на взлете?
— У нас это ничего не значит. Никто не знает, что будет завтра. Идите, я вас поцелую, — перевела она небрежно разговор.
— Мне и идти некуда. Я уже лежу.
Она засмеялась, выпустив душистый дым.
Два дня она не выходила из моего дома. На уикэнд я снимаю машину, и мы едем за «драгоценностями» — в штат Нью-Джерси.
— Вы всегда так быстро ездите?
— Только не с женщинами и не с детьми.
— А меня к какому разряду вы относите?
— Актрис.