— Отдел рекламы.
— Говорит Клайв, — послышался тонкий мужской голос, — я только что согласовал последние детали рекламной кампании — все получилось так, как вы хотели.
— Хорошо, — ответила она.
— Столичные и местные газеты, журналы, коммерческое телевидение… Нам повезло даже зарезервировать время в четырех субботних программах.
— Чудесно, Клайв. Пока что больше ничего не надо. Когда все будет готово, я сообщу.
— У меня находится киносъемочная группа со всей аппаратурой. Интересуется, когда будут съемки.
— Я позвоню. Примерно через неделю.
— И еще одно: редакционные комментарии. У меня солидные связи со многими влиятельными газетами. Готов держать пари, что они напишут о креме «Бьютимейкер». Конечно, вашей фирме придется заключить со мной соответствующий договор, это будет стоить сущие пустяки, а дело, безусловно, стоит того.
— Нет, — твердо ответила миссис Белл. — Это должна быть чисто рекламная кампания и только рекламная. Нам не нужны никакие редакционные комментарии.
— Но они значат гораздо больше, чем рекламные объявления.
— Клайв, я хочу, чтобы вы раз и навсегда поняли одно, — прервала его миссис Белл, — нам это не нужно. Все детали кампании должны сохраняться в строгой тайне. Если вы хоть словом обмолвитесь газетчикам, я немедленно расторгну договор с «Меррит и Хау» и поручу дело другому агентству.
— Буду нем, как рыба, — поспешно ответил Роуз, — просто я подумал, что мы могли бы сильно заинтересовать прессу, особенно женские журналы.
— Забудьте об этом, — сказала миссис Белл. — Разглашение в прессе — это именно то, чего мы меньше всего хотим. Мы имеем возможность заплатить за объявления и печать только того, что сами сочтем нужным. Надеюсь, эти мои слова вы запомните?
— Да, — разочарованно сказал Роуз. — Запомню.
— В течение ближайших пяти дней мы отберем претенденток. Как только попадется подходящая девушка, я дам знать, и мы составим детальный план дальнейших действий. А пока — молчать. Поняли?
— Понял. Буду ждать вашего звонка.
— Будьте здоровы.
Миссис Белл положила трубку, подошла к небольшому столику и взяла несколько длинных ящиков-папок. Потом вернулась к письменному столу и, вынимая одно за другим письма из папок, принялась их раскладывать.
Среди них было и письмо Мери Стенз.
— Совершенно понятно, что мы не можем опросить две тысячи девушек, — решительно сказала миссис Белл. — Да и доктор Рафф не сможет просмотреть две тысячи фото. Поэтому я отобрала около ста, из числа которых мы с доктором Раффом оставим примерно двадцать.
Откинувшись на спинку стула, Эмиль Фасберже сердито грыз кончик сигареты. Казалось, его раздражало такое своеволие: из двух тысяч девушек оставить каких-то два десятка.