— А что дома, ждет кто?
— Нет. Один я на белом свете.
— А здесь давно?
— Четвертую неделю. Предложили в саду поработать сторожем, я и подрядился. Сначала ничего, в вагончике жил и мне еду привозили. А потом у хозяина что‑то не заладилось и меня бросили. Пообещали расчет, вагончик забрали и с той поры один. Наверное, кинули меня. Снова.
— И чем сейчас живешь?
— Когда рыбку в старую сетку поймаю. Бывает, раки попадаются. Или металл собираю.
— Железо, наверное, на развалинах находишь? — я кивнул в сторону объекта.
— Там нет ничего. Пусто. Давно все выгребли. Если что осталось, то в лесополосах. Правда, можно разбить остатки забора и арматуру вынуть, но тут кувалда нужна, а у меня ее нет.
— Ясно. А рыбалка тут хорошая?
— Мне мелочь попадается. Местные говорят, раньше сом водился, а теперь одни пескари и ершики.
— Пьешь?
— Пью, — бродяга обреченно мотнул головой. — А что, есть чего?
— Нет. Поел и хватит с тебя.
— Ага. Поел.
— Тогда свободен. Топай отсюда.
Бомж Валера вскочил на ноги и кивнул:
— Спасибо за угощение. Дай боги вам удачи.
Он замялся, словно хотел что‑то попросить, может, еды или сто грамм на дорогу, но я его поторопил:
— Ступай и не оглядывайся.
Валера попятился, понурился и направился в сторону сада. Потерянный человек. Но он мог изменить свою судьбу. Не сам. Он уже не в состоянии принимать решения. А с моей помощью вполне.
"Стоп, Юра! — я одернул себя. — У тебя забот и без того много. Зачем тебе еще с бомжом возиться? Он идет и пусть топает дальше".
Однако что‑то в душе было против того, чтобы бродяга уходил, и я все‑таки остановил его:
— Валера!
— Чего? — он обернулся.
— Жизнь свою изменить хочешь?
Он задумался, а потом кивнул:
— Очень хочу.
— В армию служить снова пойдешь?
— На войну?
— Да.
— У меня документов нет. Сказал ведь уже.
— Можно без документов пока. Проявишь себя, восстановим.
— Тогда согласен, если не обманываешь.
— Мое слово кремень. Возвращайся.
Наконец, я добрался до Рейского озера и со мной был Валера Сигватссон. По пути пришлось завезти его в баню, а потом в парикмахерскую и магазин готовой одежды. Но зато после этого бомж превратился в человека. Так что в моем активе перед богами, когда я умру и попаду в мир мертвых, будет еще один хороший поступок.
Остановились мы в частном пансионате "Оркней", особенностью которого была полная конфиденциальность о клиентах. Поэтому можно было записываться под любой фамилией, здесь никого не интересовали документы, и я назвал две первые, которые пришли на ум. После чего снял два домика на берегу озера, оплатил проживание за неделю вперед, отключил телефон и приготовился к просмотру содержимого информационных носителей.