"Чай подавали ровно в пять часов. Процедура всегда была одинаковой. Из года в год на покрытые белыми скатертями столы ставились все те же стаканы в серебряных подстаканниках, те же тарелки с горячими булками, то же английское печенье. Ни пирожных, ни иных лакомств не было". Своей фрейлине и подруге Анне Александровне Вырубовой государыня жаловалась: "У всех бывает вкуснее чай, чем у нас, и более разнообразия". При высочайшем дворе, если это заводились, то так и оставалось с Екатерины Великой до нашего времени, - писала Вырубова. - Залы с натертым паркетом и золотой мебелью душились теми же духами, лакеи и скороходы, одетые в шитые золотом кафтаны и головные уборы с перьями, переносили воображение в прежние века, как и арапы в белых чалмах и красных рейтузах. Садясь за чайный стол, Государь брал кусочек калача с маслом и медленно выпивал стакан чая с молоком... Затем, закурив папиросу, читал агентские телеграммы и газеты, а Императрица работала. Пока дети были маленькие, они в белых платьицах и цветных кушаках играли на ковре с игрушками, которые сохранялись в высокой корзине в кабинете Государыни; позже они приходили с работами. Императрица не позволяла им сидеть сложа руки..."
После чая император возвращался к себе в кабинет. До восьми вечера он принимал посетителей. Те, у кого было какое-то дело, приезжали поездом из Петербурга, когда над Царским Селом опускались сумерки. В ожидании, пока царь освободится, гости могли посидеть в приемной, листая книги и журналы.
М.Палеолог так описывал встречу с царем: "Аудиенция носит совершенно частный характер, но тем не менее я должен быть в полной парадной форме, как это подобает, когда являешься к царю, самодержцу всея Руси. Меня сопровождает церемониймейстер Евреинов, также весь расшитый золотом. Мою свиту составляют только Евреинов, камер-фурьер в обыкновенной форме и скороход в живописном костюме времен императрицы Елизаветы, в шапочке, украшенной красными, черными и желтыми перьями. Меня ведут через парадные гостиные, через личную гостиную императрицы, дальше - по длинному коридору, на который выходят личные покои государя и императрицы. В нем я встречаюсь с лакеем в очень простой ливрее, несущим чайный поднос. Далее открывается маленькая внутренняя лестница, ведущая в комнаты августейших детей; по ней убегает в верхний этаж камеристка. В конце коридора находится последняя гостиная, комната дежурного флигель-адъютанта... Я ожидаю здесь около минуты. Арап в пестрой одежде, несущий дежурство у дверей кабинета его величества, почти тотчас открывает дверь.