. Маркони? Да, да… должна…
Включает приемник и продолжает гладить белье.
Раздаются едва слышно звуки ирландской танцевальной музыки «Фартук Мейсон» в исполнении ансамбля народных инструментов. Темп быстрый, ритм очень четкий, звучание резкое. Поначалу чувствуется только ритм. Затем, музыка звучит все громче и громче. Вот мы слышим и мелодию. Проходит несколько секунд, пока приемник не начинает работать вполне нормально, женщины заняты каждая своим делом. И вот МЕГГИ поворачивается, поднимает голову и вслушивается в музыку. Начинает быстро и глубоко дышать. Взгляд ее глаз становится вызывающим и агрессивным. На лицо — маска грубого самодовольства. Несколько секунд стоит спокойно, и проникаясь ритмом, с вызывающим видом оглядывает сестер. И вот она растопыривает пальцы (они в муке), смахивает с лица пряди волос, проводит ладонями по щекам, как будто натягивая маску. Отрывает рот и издает пронзительное и резкое: «Йа-а-а!» и начинает танцевать. Все ее тело в движении, волосы развиваются. Развиваются и шнурки от ботинок. Танцуя, поет в ритм с музыкой, выкрикивая: «Ну, а вы что стоите! Давайте! Давайте! Танцуйте!» Еще несколько секунд она танцует в одиночестве, словно вошедший в раж дервиш. Сестры стоят и смотрят. И вот глаза у РОУЗ загораются огнем. Неожиданно отбросив вязанье, вскакивает, громко кричит и хватает МЕГГИ за руку. Они издают крики, танцуют и поют. А высокие ботинки РОУЗ кажется, отбивает свой собственный прихотливый ритм. Еще мгновение, и АГНЕС, обведя глазами комнату, вскакивает и начинает танцевать вместо с МЕГГИ и РОУЗ. Из всех сестер ее движения наиболее плавны и женственны.
Вот и КРИС, держащая в руках сложенный стихарь, быстренько расправляет его, накидывает на голову и присоединяется к танцующим. В тот момент когда она накидывает на голову стихарь, КЕЙТ протестующе выкрикивает: «Кристина, что с тобой!» Но ее выкрик тонет в общем шуме. Танец становится коллективным и слаженным. Вот танцующие сходятся, вот расходятся. Вот они образуют круг и движутся по нему раз за разом. Но движения женщин выглядят наигранными, неестественными. Музыка звучит слишком громко, а темп ее слишком быстр. Во всем танце есть что-то гротескное, например, вместо того чтобы держаться за руки, они одной рукой крепко обнимают партнершу за шею, а другой за талию. Наконец КЕЙТ, с кислой миной наблюдающая всю сцену, неожиданно вскакивает, откидывает голову назад и издает громкое: «Йа-а-а-а!»
КЕЙТ танцует сама по себе, полностью поглощенная своими чувствами, сдержанно и безудержно одновременно. Выделывая замысловатые па, делает круг вдоль кухни, потом оказывается позади сестер, потом в саду, танцует вокруг скамейки, потом, танцуя, возвращается на кухню. Ее танец совершенно не в ее характере, и все же он отражает ее душу и глубокие переживания. Все женщины во время танца поют, что-то выкрикивают иди просто кричат. КЕЙТ же не издает ни звука.