— Ролрупа?… — заинтересовался Чертанов. — А из какого он племени? И где живет?
— Духи не разрешают мне говорить, — чопорно выпятил подбородок шаман. — Они хотят хороший подарок, иначе разговора не будет!
— Петр Иваныч, он подарок хочет… — перевел Сергей.
— Ясно. Серега, куда ты рюкзак подевал? — сурово посмотрел на него Колобков.
— Выбросил.
— Выбросил?! Мой рюкзак выбросил?! А ты не осатанел — чужое имущество выбрасывать?!
— А если бы не выбросил, меня бы растоптали! Что мне еще оставалось?!
— Буду вычитать из твоего жалованья, — моментально нашел соломоново решение начальник. — А там много добра было! Тыщ так на пять баксов… Попал ты, Серега, крупно попал…
— Папа, что ты врешь? — возмущенно шепнула дочка. — Ты же в тот рюкзак всякого мусора напихал! Посуду одноразовую, стерженьки от авторучек, игрушки пластмассовые…
— Что за слова?! — нахмурился отец. — Врешь… Я тебе папа, или где? Папа не может врать — только слегка преувеличивать. И вообще — цыц, малявка, я тут Серегу в рабство захватываю. Он работник ценный, вот и будет на меня пахать. До старости и за гроши.
— Петр Иваныч, а я все слышу, — напомнил Чертанов.
— А пофиг.
Света тем временем торопливо выворачивала карманы. Но их содержимое (гелевая ручка, носовой платок, дезодорант и брелок для ключей в виде пчелы) шаману не понравилось. Мудрый Пратгуста не был таким нетребовательным, как Туптуга, и обычные блестящие безделушки его не привлекали. А обмануть его, наплетя с три короба, что это, мол, могущественные талисманы, способные на великие чудеса, нечего было и думать. Шаман хоть и курил, как последний хиппи, в колдовстве все же кое-что соображал.
Возможно, его благосклонность удалось бы купить за что-нибудь полезное — компас, аптечку, пистолет. Но эти предметы на торги выставлять не стали — слишком уж большая ценность. Где в этом мире можно найти другое огнестрельное оружие или самый примитивный пенициллин? Да и волшебная иголка представлялась землянам редчайшим сокровищем (кстати, вот тут они крупно ошибались).
Неожиданно у шамана округлились глаза. Он возбужденно залопотал, указывая на Свету и затрясся, как отбойный молоток.
— Серега, переведи, — хмуро потребовал Колобков. — И сразу предупреждаю — если этот старый папуас на мою Светочку глаз положил…
— Нет, он просто ее заколку хочет, — перевел Чертанов. — Вон ту, из волос.
Света недоуменно вынула серебряную заколку, сделанную в виде змейки с изумрудами вместо глаз. Это украшение ей подарил отец на окончание школы.
— Ладно… — пожала плечами она, увидев жадно горящие глаза Пратгусты.