— А если планета очень-очень большая? — задумался Сергей. — Такая огромная, что…
— Тогда и сила тяжести была бы просто… просто… ну просто очень большой! А она наоборот уменьшилась!
— А если мы… м-м-м… внутри планеты? Как в «Плутонии»? Читали?
— А, это Обручева? — одобрительно закивал Колобков. — Помню, помню, я в детстве эту книжку по ночам с фонариком до дыр зачитывал…
— Да, но тогда бы земля… вода вдали поднималась бы вверх! — уверенно заявила Света. — Был бы такой… такой… ну, антигоризонт!
— Эй, все! — поджала губы Зинаида Михайловна. — Вы что, на солнце перегрелись? Стоите и спорите, на какой мы планете! Вы сами себя послушайте!
— Мам, ну а как все это еще объяснить? — вежливо спросила Светлана. — Смотри, сколько всяких странностей. Горизонт исчез — раз.
— Солнце пропало — два, — загнул два пальца Колобков.
— Вес у всех уменьшился — три, — внес свою лепту Угрюмченко. — Или, может, весы поломались…
— Темноту украли — четыре, — практически одновременно присоединились близнецы.
— Компас отказал — пять, — грустно кивнул Фабьев. — И автопрокладчик без компаса не работает.
— Связи нет — шесть, — добавил Чертанов. — Ни телефона, ни радио, ни Интернета — ни-че-го!
— Одна станция есть, — напомнил механик. — Комариная.
— Что делать-то будем, Иваныч? — спросил Фабьев. — Дальше пойдем или постоим пока?
— Чего стоять-то… — задумался Колобков. — Плыть, конечно… У нас как с горючкой-то?
— Под завязку. Мы и так с запасом брали, а в Лиссабоне еще и заправились. На кругосветное путешествие хватит. Только куда идти-то? В какую сторону? Черт его знает, где мы есть…
— Вадик, ну-ка, сбегай, принеси папе бинокль, — скомандовал Петр Иванович. — Чичас сориентируемся.
— Вон там вроде точка какая-то, — указал Сергей. — Во-о-о-он там…
— У молодости глаза зоркие, — поскреб коротенькую бороду Фабьев. — Я вот ни черта ни вижу… В какую, говоришь, сторону?
— Это вроде птица какая-то… — прищурился Чертанов. — Альбатрос, что ли?
— Если альбатрос, плохо, — глубокомысленно кивнул штурман. — Альбатросы в открытом океане летают, на лету спать умеют. Вот если б чайка или буревестник…
Бинокль до сих пор не появился, и отец отправил Гешку поторопить брата. Теперь без вести пропали уже оба. Зато вместо них появилась Оля в обнимку с клеткой. Из-за прутьев ехидно поблескивали красные глазки Рикардо — сирийский хомячок с явным злорадством взирал на перебинтованный палец Петра Ивановича. Тот тоже вспомнил вчерашнее и сердито наморщил нос.
— Ко мне его не подпускай, — предупредил он. — Он отведал человеческой крови! Теперь это хуймяк-людоед!