...Сопровождающий его молодой человек почему-то не решился сразу. На мгновение замер, как пантера в засаде, словно изучая комнату, затем осторожно постучал в дверь.
- Пожалуйста, входите... - послышался голос изнутри.
Сначала профессору показалось, что это опять говорят по телевизору, но когда тот же голос произнес: "Входите, профессор...", сердце его забилось сильней, он шагнул вперед, тихонько приоткрыл дверь и обмер...
...По середине ярко освещенного просторного кабинета лицом к двери в кресле с высокой спинкой сидел сам Генерал...
...Одетый в длинный шелковый халат в черную полоску, Генерал сидел, закинув ногу на ногу, и грозно глядел на него...
- Добрый вечер... - сказал профессор и замолк.
- Добрый вечер... - Генерал поднялся, большими шагами подошел к профессору, пожал руку и указал на диван напротив кресла.
Ладонь Генерала была теплой и сухой.
...От напряжения или от вконец измотанных нервов профессору почудилось, что теплая ладонь сжала ему не руку, а все тело.
Бодрый вид Генерала, ясный взгляд, спокойное, здоровое выражение лица жирной чертой перечеркивали предположение, что он чем-то болен.
Тот проворный юноша, проводив его, исчез. В комнате были только они.
Глядя на полосатый халат Генерала, профессор вдруг почему-то подумал, а что он мог делать здесь до его прихода?..
- Я... - начал профессор и почувствовал, что язык пересох и не двигается во рту, - если можно, воды...
Генерал понимающе улыбнулся и встал довольный состоянием профессора подошел к письменному столу, нажал какую-то кнопку, и ясный голос отчетливо произнес:
- Слушаю, господин Генерал...
- Принесите воды.
Потом выключил телевизор, снова сел в кресло и все с той же улыбкой молча смотрел на профессора.
То ли от ощущения, что Генерал разглядывает его, как новую забавную игрушку, то от сознания, что он вблизи видит этого загадочного легендарного человека, но профессору показалось, что процесс доставки воды занял целый день.
...Воду принес молодой человек, очень похожий на того, пластилинового водителя. С подносом в руках он остановился перед профессором, подал ему стакан и с бесстрастным лицом ждал, пока профессор пил.
Когда профессор напился, Генерал еще долго смотрел на него, но теперь уже не улыбался. Словно, глядя на профессора, прикидывал, что из него можно слепить.
- Я... господин Генерал, давно пришел... - хриплым голосом проговорил профессор, чтобы нарушить тишину и заерзал на месте.
- Знаю, знаю.
Было ли это под влиянием серого взгляда Генерала или еще почему профессор не понял - но в памяти вдруг стали всплывать все ошибки и провинности, допущенные им за долгие годы, и от этого совершено неуместного раскаяния профессор вдруг почувствовал отвращение к себе. Затем вдруг откуда-то возникли угрызения совести и сжали в тоске сердце. Профессор чувствовал, что не знает, куда девать беспокойно двигающиеся руки.