Туча известковой пыли заставила ее очнуться. Confetti бросала в нее компания нескольких дородных мужчин в масках и белых домино, чьей повозке также пришлось остановиться в толпе. Кейти показала жестами, что у нее нет ни confetti, ни защитной маски, что она, по сути дела, «не играет», но эта просьба оставить ее в покое не возымела никакого действия. Маски продолжали осыпать известкой ее волосы, одежду, весь экипаж, и это занятие так и не наскучило им, пока перерыв в процессии, двигавшейся вдоль Корсо, не позволил их повозке проехать вперед.
Кейти как могла стряхивала с платья и с зонтика их щедрые дары, когда над самым ее ухом раздалась странная быстрая и невнятная речь, и смех толпы привлек ее внимание к заднему сиденью ее экипажа. Оказалось, что участник маскарада, наряженный красным чертом, влез под складной верх экипажа и примостился прямо у нее за спиной. Она взглянула на него и отрицательно покачала головой, но он лишь точно так же покачал головой в ответ и, продолжая быстро говорить и гримасничать, склонился вперед так, что его страшная маска почти задевала ее плечо. Как она быстро поняла, не было иного спасения, кроме как проявить благожелательность, и, вспомнив, что в сумочке у нее еще остались одна или две карнавальные конфеты, она достала их и предложила красному черту в надежде умилостивить его. Демон попробовал одну из них, чтобы убедиться, что это сахар, а не известка, в то время как толпа хохотала еще громче, чем прежде; затем, как кажется, вполне удовлетворенный, он произнес обращенную к Кейти небольшую речь на быстром итальянском – речь, из которой она не поняла ни слова, – поцеловал ей ручку, выпрыгнул из экипажа и, к ее великому облегчению, исчез в толпе.
Вскоре возница заметил возможность проехать и успешно ею воспользовался. Теперь они были по другую сторону Корсо, шум и суета карнавала постепенно замирали в отдалении, и Кейти, кончив стирать пыль со своего платья, стерла и несколько слезинок со щек.
«Как это все было отвратительно!» – сказала она себе. Затем ей пришла на память вычитанная где-то фраза: «Как тяжело вращаются колеса чужой радости, когда твое сердце полно печали!» – и она почувствовала, что это правда.
В монастыре ее встретили благожелательно и обещали прислать одну из монахинь на следующее утро, с условием, что через день она будет возвращаться в монастырь, чтобы выспаться и отдохнуть. Кейти была слишком благодарна за любую помощь, чтобы выдвигать какие-то возражения, и отправилась домой. Перед глазами ее проносились в видениях праведные монахини со строгими, бледными лицами, выражающими покой и смирение.