— Вы двигаетесь теперь еще глубже, еще глубже, — нашептывал Меррей. — Вы парите, вы свободны… вы там, где хотите быть, куда стремитесь всей душой.
Молчание.
Затем снова высокий нежный голос.
— „Смотрите! Вон там, на горизонте корабль. Куда он уходит?“
— „В Англию.“
— „А священники — они такие же, как все мужчины?“
— „Ну конечно, совсем такие же.“
— Теперь вы двигаетесь глубже, Роберт, еще глубже, вдохните воздух — и в путь. В ночь, когда на шахте произошел обвал…
Он сопротивлялся, как мог, каждый дюйм приходилось брать с бою.
— Нет! Нет!
— Вы уже там, Роберт! Вы там. Говорите. Где вы?
— Темно… О, Боже. — Его всего трясло. — Далеко, далеко вниз!
— Вниз — в шахту? В стволе?
— Крик — кричат. И плач…
— Где вы?
— Смотрю.
— Что вы видите?
— Темнота.
— Темнота, Роберт, и вы двигаетесь далеко, далеко вниз, вы в глубине шахты…
— Наверху.
Меррей с удивлением переспросил:
— Наверху?
— Очень высоко.
— Высоко? Вы очень высоко? Где? — Врач понимал, что давит на него слишком сильно. Неподвижно лежащая фигура вдруг стала в возбуждении дергаться. Сжав кулаки, Меррей склонился над пациентом, чтобы помочь расслабиться и ему, и себе. — Теперь все глубже, еще глубже. Не торопясь, спокойно, пусть все идет своим чередом…
Он подождал немного, прежде чем решил, что можно продолжать.
— Вы снова туда возвращаетесь. Темно, вы поднимаетесь все выше, вы очень высоко, и кто-то плачет…
— Пронзительно кричит…
Ответ на вопрос Меррей знал прежде, чем задал его.
— Это Алли?
— Она там! Она на обрыве со мной! Мы на самом краю! Опасность! Страшная опасность!
— Опасность? От кого она исходит? Или от чего?
— Он хочет меня убить!
Его трясло теперь всего с головы до ног, он стонал и что-то выкрикивал, пытался поднять кулаки, словно желая защититься, но руки были как ватные, и со стороны казалось, что человек видит кошмарный сон. Меррей заметил, что он запомнил опасность, но не все событие — и главное, не то, чем кончилось дело. Оставлять его на этом было нельзя, но в то же время нельзя и толкать дальше. На сегодня достаточно. Еще один последний вопрос — и хватит. И снова он знал ответ на него.
— Где он, Роберт?
— Ушел! Ушел! Он ушел! — Раздался дикий крик. — Алли! Он умер!
Молчание — долгое молчание.
— О’кей, о’кей, не расстраивайтесь, спокойнее, спокойнее, дышите глубже, глубокие вдохи, все в порядке, вы в безопасности, вы здесь. Сейчас, еще немного, и я верну вас в полное сознание, и вы снова будете самим собой, отдохнувший, раскрепощенный, свободный — и никаких беспокойств, никакой боли.
Напряжение в мышцах постепенно спадало. Но негромко бормочущий голос у него над ухом продолжал.