— Выжлю, — поправил Сигизмундус, которому страсть до чего хотелось и деньги получить, и от кузины избавиться.
— Вот-вот, ее самую…
— Я… — Он поправил шарф. — Я подумаю над вашим предложением.
— Думайте, — согласилась панна Зузинская. — Но учтите, что свободных девок в том же Познаньске множество…
— Так то в Познаньске. — Себастьян не удержался.
Жалел он лишь об одном, что ныне не имеет доступа к полицейским архивам, а потому не способен точно сказать, не случалось ли в последние годы эпидемии беглых девиц…
Таких, которых не стали искать.
ГЛАВА 4
О волкодлаках, утренних променадах и случайных встречах
Если ты все сделал правильно, это еще не значит, что у тебя все будет хорошо.
Из наблюдений закоренелого пессимиста
Гавриил проснулся засветло.
В холодном поту.
Задыхаясь.
Он скатился с кровати и привычно под кровать же спрятался, там и лежал, прижимаясь к холодным доскам, пока не унялось беспокойное сердце. А оно не унималось долго. Вздрагивало хвостом заячьим от каждого звука, от теней шевеленья.
Мнилось — вновь идут по следу.
И видел почти что искаженные, поплывшие лица, которые уже и не лица, но морды звериные… и вздыбленную шерсть, и уши куцые, к головам прижатые. Слышал глухое рычание. Повизгивание.
Это всего-навсего шпицы панны Гуровой. Она за стенкою обретается, до полуночи ходила, что-то бормоча под нос. А что именно, Гавриил так и не понял, хотя слушал через вазу. Но все ж стены в доме были не такими тонкими, как ему хотелось.
И псиною пахнет оттуда же… да и вовсе, чего бояться?
Нечего.
Гавриил это знал, но ничего не умел с собою поделать. И лежал, глядел на порог, ожидая, когда заскрипят половицы под тяжелой ногою, а вот дверь наверняка отворится беззвучно. Они всегда умели договариваться с дверями.
Шаги он услышал издалека.
Тяжкие.
Осторожные, будто бы тот, кто шел по коридору, не до конца решил, красться ему аль все ж ступать свободно, как человеку, которому нет надобности таиться.
Гавриил прижался к полу и нащупал нож. Прикосновение к теплой рукояти, которую он самолично выточил из оленьего рога, принесло некоторое облегчение. И способность дышать вернулась.
Шаги замерли.
Рядом?
Близко, совсем близко… но не у Гаврииловой двери… Выбирает? Но на улице светло… или тварь настолько стара, что способна менять обличье по собственному почину? Сердце екнуло — справится ли? Справится. Как иначе…
Вновь застонали половицы… и ручка двери качнулась. Вниз. И вверх… раздался осторожный стук… вежливая какая тварь…
Гавриил подвинул нож к себе.
И дверь отворилась. Конечно, беззвучно.
Сначала он увидел тень, огромную черную тень, что перевалила через высокий порожек, разлилась, расползлась, сделавшись подобной кляксе. Тень добралась до самой кровати, и лишь тогда Гавриил увидел того, кто сию тень с собою привел.