Стены зала были увешаны ее рисунками воссоздающие древние стоянки и быт монгольских племен в перемежку с фотографиями современной Москвы и Петербурга -- наверняка Зоина идея.
Сама Зоя хоть и увидела ее, но отойти не могла, занимая небольшое общество, столпившееся у витрины, с интересом разглядывавших живописно разложенные экспонаты, обсуждая искусные рисунки, реконструирующие их первоначальный вид.
Зоя как могла, отвечала на их вопросы, которыми ее засыпали. Увидев, подходящую Катю, г-н N. оживился и, взяв ее под руку, представил публике. К ним от витрин подошли те, кто только что с интересом разглядывали экспонаты, остальные оставались у фуршетного стола, не прерывая светской беседы. Большинство переходили от одной компании к другой, приветствуя давних приятелей и завязывая новые знакомства. Им было не до академической лекции неизвестного ученого из далекой России о какой-то битой первобытной утвари. Трое официантов обносили гостей коктейлями. Блеск! Светский раут, какой-то!
У Кати возникло желание разнести здесь все к чертовой бабушке. Кому здесь, что интересно? Зачем они затеяли эту глупость с никому ненужной выставкой? Скорей бы уехать отсюда... Завтра же...
Тем временем, г-н N. представил ее, как молодого, подающего большие надежды ученого, продолжающего дело своего погибшего учителя. Кто-то представлялся ей, кому-то она, машинально кланяясь, заученно отвечала, что ей очень приятно. Когда закончился обмен любезностями, г-н N. повернулся к ней, предоставляя слово.
- Дамы и господа! - решительно начала Катя и осеклась.
Какого лешего ей прицепили микрофон, если он не работает и ее совсем не слышно? Это ее остановит? Г-н N. странно глядел на девушку, чьи щеки пылали горячечным румянцем, а глаза лихорадочно блестели, как бывает при высокой температуре.
- Представляю вам остатки древней глиняной утвари, которой пользовались наши и возможно ваши предки, - на ходу начала импровизировать она. Английские слова свободно шли на ум, легко выстраиваясь в предложения. - Задачей профессора Тихомирова было восстановить эту, соединяющую нас с вами, ниточку. Показать, что нас, возможно, многое объединяет. Если его теория не подтвердиться, не судите его строго. Он был замечательный человек. Если я смогу вас убедить в правильности тех выводов, что сделал Александр Яковлевич в ходе своей работы, то это будет дань моего уважения и почитания к нему. Прошу вас, господа, посмотреть на фрагмент этой глиняной миски...
Это был тот вдохновенный миг в который не думаешь, что и как говорить, и что делать. Все происходит само собой, по какому-то наитию, так как нужно и даже лучше. На тебя словно находит озарение, и ты просто следуешь за ним.