Мама едва меня слышит, ее взгляд сфокусирован на уведомлении. Она поднимает глаза и улыбается.
— Готова вернуться домой?
Я практически могу видеть облегчение на ее лице. Из ее сумочки всегда торчат счета, когда она навещает меня. Я взглянула на некоторые, когда она пошла в туалет — сумма денег просто смехотворна. Что ж, теперь ей не придется так сильно об этом беспокоиться. Хвала Джеймэну[6]!
— Ты шутишь? Да я готова распластаться на подъездной дорожке дома! Готова размазать свое эмоциональное существование по всей крыше дома. Готова телесно слиться со стенами дома. Готова имплантировать окна дома в кожу на моей заднице.
Мама тактично игнорирует мое величайшее выступление и грызет помидор. Но я знаю этот взгляд. Она нервничает.
— Что-то не так? — спрашиваю я.
— Судебный процесс, — сглатывает она. — Судебный процесс над Лео в эту пятницу.
— Ты мне говорила, — киваю я. — Я буду там с тобой, окей? Если бы я могла дать показания, если бы твой адвокат позволил мне дать показания…
— Ты помнишь, что он сказал, — мама качает головой. — Если ты дашь показания, защита будет оспаривать их из-за твоей травмы головы, и суд признает их недопустимыми.
Я фыркаю и опускаю огурчик.
— Что насчет Джека?
Мама выглядит удивленной.
— Джек? А что насчет него?
— Он будет давать показания?
— Да, конечно. Ты никогда не упоминала о нем раньше. Почему сейчас?
— Я вспомнила его. Мой сеанс с Мерних заставил вспомнить его.
— Ох, это фантастика! — улыбается мама.
— Почему ты не сказала мне, что я его забыла?
— Дорогая, я собиралась. Но Мерних посоветовала не делать этого. Она хотела, чтобы ты сама это осознала. Она сказала, что так будет безопаснее.
— Это не безопаснее, это чертовски сбивает с толку!
— Я так сильно хотела рассказать тебе, — говорит мама. — Поверь мне. Но я боялась за тебя. Я делала все, что говорили мне врачи, чтобы твое лечение прошло правильно. Я не хотела рисковать, я могла бы испортить процесс твоего выздоровления. — Когда я ничего не отвечаю, мама вздыхает. — Знаешь, он хороший мальчик…
— Я не знаю, какой он, мам. Потому что не могу вспомнить его.
Мой голос звучит резче, чем я хотела, и мама вздрагивает. Я ем картошку и выдыхаю:
— Прости. Сегодня был странный день.
Она встает и целует меня в голову.
— Я знаю, милая. Постарайся немного отдохнуть. Завтра тебя отпустят домой, где я смогу о тебе позаботиться.
Мама уходит, а через несколько часов приходит Наоми с последней ночной проверкой. Я доедаю остатки картошки фри и позволяю бессмысленным мультикам по телевизору унести меня в сонное царство.