— Яника, ты откуда?
— Оттуда, — отмахнулась от вопроса Вереи. — Что случилось?
— Ягиня Костеяловна… С ней что-то происходит. Мы хотели собрать ёжкин круг, чтобы наполнить её силой и построить защиту, но Ядвига Еловна не позволила, — быстро проговорила Любава.
— Где куратор?
— В доме, вместе со всеми Ягами и Черномором. Кстати, он уже несколько раз выходил и интересовался, где ты. Не хочешь объясниться?
— Позже, девочки. Отправьте, пожалуйста, весточку лиру Кассиану, чтобы не волновался.
— А ты?
— А я попробую помочь.
С этими словами я бросилась к избушке Ягини, очень надеясь, что не опоздала. Распахнув деревянную дверь, лишь на мгновение замерла, задыхаясь от количества черных и болотных нитей, которые заполонили все пространство. Проклятие вступило в полную силу…
Более не раздумывая, я ворвалась в комнату к Яге. Она лежала на кровати бледная, взмокшая и тихо постанывала. Вспомнив все, что успела прочитать в книгах, моментально приняла единственное возможное решение — практическим путем найти способ избавиться от проклятия. И, вздохнув поглубже, я схватилась за маслянистые сгустки. Боль, что обожгла руки, была ничем в сравнении с моей злостью.
Серая дымка, что потекла по нитям, стала медленно, но настойчиво разрывать болотистый канат, заменяя каждую лопнувшую струнку потоком чистой, светлой энергии. Да, в проклятии Огнеслава не было вины Кощея, но все же… Его мотивы нам не известны. Он ведь мог остановить ту девицу? Мог и вовсе не допустить её встречи с Черномором! А еще… не стоило пригревать на своей груди предателей! Что ж он за нелюдь такой?
И злость на этого неведомого, но уже ненавистного царя придавала мне сил, позволяя бороться с тьмой. Вслушиваясь в глухой треск разрываемого проклятия, я довольно улыбалась, ничуть не беспокоясь, что со стороны, наверное, напоминаю помешанную. Пусть! Зато помогаю той, что стала мне другом.
— Яника, остановись! — голос Ядвиги Еловны звучал где-то далеко, за толщей времени. — Яника, нет!
Но я уже не слышала, чувствуя, как выброс моей энергии находит отклик на другом конце каната. Вместе с последней лопнувшей нитью проклятия чужая воля подхватила мое уставшее тело и утянула в графитовую темноту безвременья, заставляя забыться блаженным сном.
Заметка шестнадцатая, о врагах и недругах
— Если тебя посещают мысли о смерти — это ещё полбеды.
— Беда — это когда смерть посещают мысли о тебе…
— Вы закончили?
— Идут последние приготовления, повелитель.
— Пусть поторопятся. Я не хочу ждать до следующей ночи!
— Да, повелитель. Прикажете идти?
— Иди.
Наступила блаженная тишина, позволяющая еще немного понежиться в объятиях сна. Пусть неуютного из-за странного холода и боли в спине, но спокойного и мерного. Так иногда бывает после тяжелого дня. Когда приходишь домой, падаешь на кровать и проваливаешься в небытие, вроде и понимая, что происходит вокруг, но в то же время не имея сил проснуться.