- Не беспокойтесь. На днях я сам выступлю со статьей по этому поводу, и вы сможете на полном основании ссылаться на меня. С другими членами Политбюро переговорю сам. Перед съездом надо будет провести соответствующее решение, чтобы на самом съезде представить его как позицию большинства. В этом я тоже рассчитываю на вас, - Иосиф Виссарионович поднялся из-за стола, протягивая руку на прощание, давая понять, что все уже сказано, и теперь решение за Троцким.
Лев Давидович уходил из Кремля с двойственными чувствами. Подвох тут точно есть, как же без него - без этого Сталин не был бы Сталиным. Не ясно пока, какой именно. Но если удастся и в самом деле протащить выборность секретарей, тут открывается поле для борьбы, способной опрокинуть любые интриги...
* * *
Мне, разумеется, тогда было ничего не известно о замыслах Сталина, - у меня и своих забот хватало. Сокольников и Крупская - вот кто занимал тогда мое внимание. Их участие в "новой оппозиции" Зиновьева и Каменева в условиях, когда большинство Политбюро далеко не полностью имело возможность контролировать подбор делегатов съезда, в противоположность тому, что было в прежней истории, могло привести к резкому обострению противостояния на XIV съезде. Надо было найти способ, как предотвратить их участие в оппозиции. Не только потому, что усиление Каменева и Зиновьева было нежелательным, но и потому, что такими кадрами, как Крупская, и, особенно, Сокольников, разбрасываться не стоило. Участие же в оппозиции, скорее всего, лишило бы их возможности занимать в будущем ключевые посты.
Поговорить с Надеждой Константиновной было достаточно легко - время от времени мы встречались на заседании коллегии Комитета по подготовке трудовых резервов. И вот, сентябрьским вечером 1925 года, по окончании заседания коллегии, мне удалось выпросить у Крупской несколько минут для личного разговора. Затевать интригу, ставящую целью поссорить ее с Зиновьевым, я не стал - не мастер в подобных делах, да и не было в моем распоряжении ничего такого, что можно было бы превратить в яблоко раздора. Поэтому иду в лобовую атаку:
- Надежда Константиновна! Очень опасаюсь, что на предстоящем съезде разгорится серьезная внутрипартийная драка. И очень не хотел бы, чтобы вы в нее оказались втянуты.
- О чем это вы, Виктор Валентинович? - Крупская снимает очки и смотрит на меня своими большими, навыкате, глазами. Да, с щитовидной железой у нее дела не очень... - Какая драка? И я тут при чем?
- При чем? - не принимаю ее недоумение за чистую монету, но стараюсь говорить возможно более мягким тоном. - Да при том, что Зиновьев рвется в бой против большинства Политбюро, а вы, как я опасаюсь, можете последовать за ним.