Растерянные британцы беспомощно переглядывались с Найджелом. Месье де Равиньи, худощавый француз, бросил на него хмурый взгляд.
– Итак… – с приятной улыбкой хотел было продолжить мистер Огден. Но его поспешно перебил Найджел:
– Постойте, если не возражаете, надо послать кого-нибудь к выходу. Сейчас приедет инспектор Аллейн, и, насколько я понимаю, наружная дверь закрыта.
– Верно, – согласился мистер Огден. – Может быть, кто-нибудь из этих юношей…
– Можно мне? – взмолился Клод.
– Хорошо, – кивнул мистер Огден.
– Я пойду с тобой, Клод, – вмешался рыжий служка.
– Нет смысла посылать двоих, как вы думаете, мистер Огден?
– Так, Фаунтлерой, бери маленького Эрика и шагом марш! – грубо бросил мистер Огден. Найджел понял, что ему нравится этот американец.
Служки опрометью бросились к выходу и исчезли за занавесом. Голоса и орган на секунду стали громче.
– Служки всегда такие? – задумчиво произнес мистер Огден.
У кого-то вырвался легкий смешок. Это была Джейни Дженкинс – невысокая девушка с умным лицом.
– Простите, – извинилась она тут же. – Я не хотела смеяться, но эти Клод и Лайонел… Просто ужас что такое!
– Согласен, – охотно подтвердил Найджел.
Девушка повернулась, но не к нему, а к Морису Принглу – тому молодому человеку, который так странно говорил со священником. Он отделился от других и с несчастным видом стоял в стороне. Мисс Дженкинс подошла к нему и заговорила, но так тихо, что Найджел не расслышал ее слов.
– Доктор Касбек, – заговорила немолодая дама, которую мистер Огден представил как мисс Уэйд, – простите, если покажусь вам глупой, но я не понимаю… Кару Куэйн убили?
Когда эта мысль была наконец выражена вслух, все восприняли ее как что-то неприличное. Миссис Кэндур, цветущая женщина с безобразными руками, возмущенно ахнула; месье де Равиньи зашипел, как паровой котел; мистер Огден воскликнул: «Эй, эй, минуточку!»; Прингл совсем ушел в себя, а мисс Дженкинс взяла его за руку.
– Конечно, нет, мисс Уэйд, – ответил доктор Касбек. – Странно слышать от вас такое предположение.
– Я просто спросила, – возразила мисс Уэйд. – Бедняжка была не слишком счастлива и, прямо скажем, не очень популярна.
– Мисс Уэйд, ради бога! – Месье де Равиньи гневно смотрел на нее. – Я решительно протестую! Это… Это очень пристрастное суждение. И абсолютно нелепое! – Он оскорбленно пожал плечами. – Неужели вам недостаточно случившейся трагедии? Бедная моя Кара, неужели этого мало?
Голос отца Гарнетта, приглушенный, но отчетливый, все еще доносился из-за портьеры.
– Слушайте его! – воскликнул Прингл. – Слушайте! Он всех заставил замолчать. И нас тоже. Почему мы ему верим?