Парень действовал по заранее приготовленному плану. Сначала он привез Марту обратно к стенам консерватории.
– Я вернул тебя, как и обещал, – сказал Александр, тормозя около величественного здания, в котором обучались будущие музыканты. Настроение его повысилось, а потому зеленые глаза стали веселее. – Пока, сестренка. Увидимся. Удачи в своем университете.
– В консерватории.
«И какая я тебе сестренка, овощ небритый?! – зло подумала Марта, выбираясь из комфортной машины. У обеих Карловых явно прослеживалась общая тенденция – обзывать последними словами своих недругов. Правда, Ника это по большей части делала вслух, а Марта – про себя.
Она попрощалась с Никой и поплелась назад. Наручные часы говорили, что лекция Викентия Порфирьевича еще не закончилась, а потому девушка, пользуясь тем, что сегодня был теплый денек, села на лавочку, расположенную в небольшом скверике перед консерваторией, и подставила лицо с закрытыми глазами солнцу. О том, что она забыла в машине небритого овоща свой мобильник, девушка вспомнила слишком поздно.
И что за странная путаница с телефонами преследовала их троих?
* * *
Ника и Саша оказались в том самом ресторане «Милсдарь», к которому он приезжал вчера, дабы встретиться с какими-то серьезными людьми. Молодой человек беспрепятственно провел девушку в заведение, славившееся своей русской кухней и лаконичным изысканным убранством, стилизованным умелыми дизайнерами под интерьер какого-нибудь аристократического салона конца девятнадцатого века. Дубовый паркет, антиквариат, зеркала, кожаные кресла, глубокие коричневые и легкие бежевые тона – все это приятно радовало глаз. А слух услаждал самый настоящий граммофон, торжественно установленный в углу Белого зала. Почти сразу, как только Ника и Саша оказались в зале, заиграла пластинка с оперой Сен-Санса «Прозерпина».
Ника вертела головой, восхищаясь убранством «Милсдаря» – в таких местах ей еще не доводилось бывать, и потому теперь было очень любопытно, а ее темноволосый спутник уверенно шел вперед, вслед за официантом, который провожал пару к столику – круглому, накрытому белоснежной тончайшей скатертью и уставленному хрустальными и фарфоровыми приборами.
Александр и Ника неспешно сели за стол, и невооруженным глазом было видно, что светловолосой девушке явно здесь нравится. Она прямо-таки чувствовала, как вокруг них витает атмосфера изящества имперского прошлого, непонятно как попавшая в двадцать первый век ускоренного технического прогресса. Нике даже вдруг захотелось обратиться к своим не слишком новым краскам и слегка потрепанным кистям, чтобы на бумаге изобразить какую-нибудь милую картину прошлого. Например, юную девушку-аристократку, которая теплым осенним вечерком, когда совсем слабый северный ветер заставляет начинающие опадать листья петь шепотом свою незатейливую садовую зелено-желтую песнь, читает французский роман в небольшой уютной гостиной особняка ее отца-графа и грезит о красивой любви. Или мечтает о предстоящем бале, на который совершенно необходимо сшить новое платье. Или же с щемящей приятной тоской думает о поездке в загородную резиденцию, где по соседству живет нелюдимый, но обаятельный и волнующий сердце князь-затворник.